Партай-геноссе - [40]

— Ну-у! — чуть ли не взвыл «советский солдат — спаситель мира и угроза НАТО».

— Да всё! — воскликнул я. — Готовься! Внимание!..

И я тут же спрятался за фотоаппарат! Ведь передо мной стоял не просто разъярённый спаситель человечества… А самый натуральный «рэкс советского спецназа»! До ужаса рассвирепевший и готовый порвать «всё их НАТО» на мелкие кусочки… Причём, одной только левой! И… Но надвигающуюся третью мировую предотвратил слабенький щелчок фотоспуска.

— Уф-ф… — вздохнул разведчик Агапеев.

Звероподобный оскал исчез. Плотоядно растянутые губы возвратились в обычное состояние. Дикий блеск в Вовкиных глазах тоже… То есть сменился прежним гуманизмом… И передо мной опять стоял советский солдат рядовой Агапеев. Правда, со слишком усталым лицом… Но зато с довольной улыбкой…

— Давай-ка ещё один кадр сделаем! — предложил ему я. — Чтобы точно получилось. Я другое освещение выставлю!

Бадодя Бадодиевич хотел было возразить мне… Или даже возмутиться. Однако он быстро передумал и вновь предстал во всей своей устрашающе-непобедимой красе. И я навёл на Вовку свой фотоприцел… Ведь боевая фотография должна получиться самая что ни на есть настоящая! Чтобы фотоснимок с предельной точностью передавал всю напряжённость наших… То есть его ратных будней!.. Чтобы весь семейный клан Агапеевых смог убедиться в том, что их Володька возмужал в армии настолько… Что уже превратился в сурового и настоящего мужчину…

— Готово! — сказал я после слабого щелчка. — Да купят… Купят тебе мопед!

Я, конечно же, шутил… Ведь каким-то двухколёсным мотоциклетно-велосипедным средством им теперь точно не отделаться. Нынче Вовкины дела обстояли крайне серьёзно… Что вообще-то тянуло…

— Или Москвич-пирожок! — предложил я.

— Да пошёл ты… — добродушно ответил Бадодя Бадодиевич. — Из-за двух кадров столько пота сошло. Давай-ка… Меняться! Как тебя сфоткать?

Но ему пришлось немного подождать… Пока я не окажусь в полной боевой готовности. Из десанта была извлечена духовская форма одежды: трофейные штаны-шаровары и длиннополая рубаха. Вражеская экипировка оказалась самых подходящих размеров, но слишком уж чёрного цвета. И я вспотел уже на первой минуте… Ведь полуденное солнце палило с прежней беспощадностью…

— Давай быштрей! — произнёс я как можно громче и явственнее.

— Ха-ха! — отозвался солдат Бадодя. — Терпи, боец… Как я терпел!

А ведь в моих руках находился всё тот же АКМ с магазином, подствольником, ночным прицелом и глушителем. Чёрная афганская одежда уже раскалилась донельзя. Армейские тапочки тоже… Жгли мои босые ступни с максимальной немилосердностью… Всё ещё тёплым оставался лишь нож разведчика… Который я на время одолжил у Весёлого и теперь сжимал зубами.

— Ну-у! — взмолился я. — Быштрей!

— Да всё уже… — ответил Бадодя и нажал на нужную кнопку. — Второй кадр будем делать?

Но мне с головой хватило и одного. Скинув с себя душманскую форму, я надел своё родное обмундирование — штаны песочного цвета и зелёную рубашку с оторванными по локоть рукавами. После чего фотосъёмки продолжились.

Затем на беспощадный белый свет, но зато в чёрном кимоно вышел товарищ прапорщик. Мы и раньше видели то, как старшина периодически крутит свои каратистские «каты». Но это случалось лишь в редкие минуты затишья и во внутреннем дворике нашей первой роты. А тут… Всё-таки пустыня Регистан…

— Кья-а! — издал устрашающий клич старшина и через секунду ещё один. — Хэк!

Больше он не кричал. Видимо, посчитал звуковую прелюдию законченной. И Акименко принялся бодро махать руками по разным сторонам света. Затем пришёл черёд и прапорщицким ноженькам… Больше всего старшина любил бить невидимого противника боковым ударом в лицо. Причём, раз за разом… Но этот бестолковый дурень всё подходил и подходил с одного и с того же боку… А сухощавое тело нашего старшины мигом наклонялось в противоположную сторону и мощная правая нога наносила сокрушительный удар во вражью рожу…

Однако всё когда-нибудь, да и заканчивается… То ли у воображаемого противника оказались полностью сотрясены все мозги… То ли ротному старшине надоело впустую молотить жаркий афганский воздух… Но он решил совместить приятную часть своих тренировок с очень полезной нагрузкой на личный состав.

На моё счастье, у меня в руках был фотоаппарат…

— Зарипов! — строго обратился ко мне Акименко. — Ну-ка!.. Сфотографируй меня пару раз!.. Как я тут…

Старшина не договорил фразу из-за своей прирождённой скромности. Но и так было ясно!.. Очень уж захотелось нашему мастеру рукопашного боя запечатлеть себя — любимого… Да ещё в самый разгар яростной схватки с душманскими афганцами… Ну, разумеется, я быстро дал своё согласие… Старшина же всё-таки…

А вот бывшему усть-каменогорскому жителю Володеньке сегодня не повезло. Мудрый старшина именно ему и предопределил исполнять роль того самого душманистого афганца. Увы, но со всеми вытекающими из этого незавидного положения синяками и ссадинами…

И душманистый афганец Агапеев принял вызов судьбы со всей своей стойкостью духа. Он нисколечко не побоялся выступить против грозного прапора Акименко… Однако советский разведчик Бадодя Бадодиевич наотрез отказался сражаться в духовской форме одежды. Несмотря на тут же высказанные обещания всех солдатских благ и старшинско-карательных мероприятий… Володя нарядов не побоялся и категорически отказался одевать на своё родное тело враждебно-широченные шаровары вместе с непривычно длиннополой рубахой… Вот так… Афганские штаны-патлун и долгополая сорочка-пирохан не пришлись по нраву смелому представителю далёкого города Усть-Каменогорск…