Паршивка - [4]

Затем он попросил маму напомнить ему, чтобы он не включал слишком сильно отопление, а то моя лучшая подруга растает на батарее. И мама, конечно, рассмеялась. Понимаете, госпожа Требла, я могла бы ему ответить, что играть бесплатно с настоящими живыми девочками не очень-то легко, но, поскольку хвастаться тут нечем, я ничего не сказала. Кстати, я очень хорошо знаю, что папе в моем возрасте нечего было есть, потому что он еврей, и что я — совершенно несносная девчонка, со всеми своими Барби и плохими оценками, но мне было бы очень приятно, если бы он не называл меня «моя дорогая», когда собирается говорить мне гадости.

— Твоему папе было девять лет во время войны, Рашель?

— Ну да, госпожа Требла. Между прочим, когда папа с мамой едут в отпуск и останавливаются в гостинице, люди из гостиницы говорят маме: «Ваша комната рядом с комнатой вашего папы, сударыня». А мама отвечает, что вряд ли, потому что ее папа умер сто лет тому назад, а старый господин, который стоит справа от нее, это ее муж, и, пока нет других постановлений по этому поводу, она хотела бы делить комнату с ним, если никто, конечно, не возражает.

— Вот как, если твой папа не так уж молод, Рашель, надо бы попытаться относиться к нему немножко внимательней, потому что папа у тебя один.

Я чуть не ответила «Что, неужели? Серьезно? А я и не знала!» Но я сказала:

— Да, но вы измените свое мнение о стариках, если придете к нам как-нибудь на ужин и спросите папу, что он думает о Клубе друзей Барби. Вы сразу увидите, что он не так уж стар для того, чтобы донимать свою дочь: он начинает ходить как Барби, мелкими шажками, словно заведенный, и беспрерывно повторять: «Привет, Рашель, я твой пластмассовый папа, хочешь стать моей любимой пластмассовой дочкой?»

Госпожа Требла улыбнулась и сказала, что это даже неплохо иметь родителей, которые не принимают себя слишком всерьез. Я ответила госпоже Требла, что папа не воспринимает всерьез меня, а не себя и, раз им так весело надо мной издеваться, я решила тоже выставить их дураками. Чтобы получить возможность вступить в Клуб друзей Барби по рекомендации Стефани, я объявила, что хочу помогать детям из Сахеля. Для этого надо послать деньги переводом с простым письменным разрешением за подписью родителей: «Я разрешаю своей дочери получать подарки от детей в обмен на финансовую помощь организации „Врачи без границ“», — я стерла «Врачи без границ» и написала «Клуб друзей Барби». Вот и все! Папа и мама мне сказали: «Мы гордимся тобой, Рашель, так редко в жизни мы испытываем искреннее сострадание к другим, замечательно, что оно появилось у тебя в твоем возрасте». Потом они заговорили по-английски:

— I wouchwing its the very on the chewing gum Michel…

Папа ответил:

— Of course in but every loving chewing fleshing yes and thank you morning Francoise.

И они расцеловали меня в обе щеки так нежно, что секунд десять я и вправду верила, что помогаю детям из Сахеля, так я гордилась тем, что они мной гордятся.

— Я знаю, что некрасиво так поступать, госпожа Требла, но родители не оставляют никакого выбора: с ними надо во всем соглашаться, иначе немедленно отправишься в свою комнату.

Потом я рассказала госпоже Требла о том, что гроза надвинулась в тот день, когда мама сказала, что хочет платить не переводом, а посылать «Врачам без границ» чек, потому что он не облагается налогом, а поскольку свои чеки она всегда заполняет черной шариковой ручкой, я не смогла стереть «Врачей без границ» и заменить их «Клубом друзей Барби», и нам стали приходить рисунки детей из Сахеля, мама удивилась, почему это они раньше не приходили, я сказала, что дети из Сахеля голодные и они, наверное, ели свои фломастеры, а мама залепила мне пощечину. А в это время Стефани Меньяр опрометчиво дала мой номер телефона Клубу друзей Барби, который удивлялся, отчего они почти три месяца не получают денег… Зазвонил телефон. Я сняла трубку, потому что ждала звонка от Ортанс, которая следила за учительницей после уроков, чтобы узнать, живет ли она у учителя физкультуры, но это оказалась не Ортанс, а Клуб друзей Барби…

— Здравствуйте, это Клуб друзей Барби, я действительно попала к госпоже Гладстейн?

Я как идиотка ответила «да», потому что мне вдруг очень польстило, что Барби мне звонит…

— Вы — мама Рашели?

— Нет, я — Рашель…

— Рашель!!! Я очень расстроена, ты неправильно меня поняла, ты мне присылаешь купоны «Барби нежность», но они не имеют силы без чека «нежность», который твоя мама должна ОБЯЗАТЕЛЬНО заполнить и подписать! Барби передает, что она немножко обиделась. Ты же не хочешь, чтобы Барби перестала быть твоей подругой?

— Нет, сударыня.

И я разрыдалась. Тогда мама вырвала у меня из рук трубку. Барби сказала маме, что из-за моего поведения она уже сомневается, надо ли продолжать со мной бесценные дружеские отношения, и что она предлагает маме урегулировать их суммой в сто пятьдесят франков, без чего она не пришлет мне зонтик от солнца «любимое сердечко», который обещала мне на день рождения. Мама ответила Барби, что вместо того, чтобы наваривать деньги на маленьких девочках, нанося им душевные травмы, пусть она лучше запихнет свой дурацкий зонтик в свою задницу. В этот момент я мысленно обратилась к бабуле, бабуля меня видит всегда и везде, и я сказала ей, что, если бы моя дочь была такой дурой, как моя мать, от этого я бы тоже умерла.