Парламентская Фронда: Франция, 1643–1653 - [143]
Когда началась Парижская война, требование низвержения Мазарини заслонило собой все остальные парламентские претензии. Умеренные лидеры парламента (Мем, 16 января) даже заявляли, что в случае отставки кардинала парламентарии могли бы во всем прочем подчиниться королеве. Но это не значит, что более радикальные оппозиционеры не разрабатывали программу, которую можно было бы осуществить при условии полной победы парламента. Свидетельство тому — непревзойденный по своей подробности и продуманности памфлет «Брачный контракт парламента с городом Парижем»[777]. Видимо, он появился вскоре после заключения «союза» парламента с ратушей 9 января. Мазарини верил, что он вышел из «штаба» Гонди, сплотившего вокруг себя группу талантливых литераторов, и похоже, что у кардинала были на то свои основания.
Памфлет сразу же ставит главный вопрос — вопрос о власти. Отставка Мазарини означала бы, в частности, что освобождается очень важный пост главного воспитателя мальчика-короля. Нового воспитателя и всех наставников монарха должен будет назначить парламент, королева от этих забот о сыне полностью отстраняется.
На утверждение короля (уже опекаемого новыми наставниками) парламент представит новый состав Регентского совета, в который войдут советники от духовенства, дворянства и магистратуры. Члены этого совета будут «после принцев крови, естественными королевскими советниками и министрами». Они станут всецело зависимыми от парламента, который получит право смещать каждого из них, заменяя его новым советником. Все государственные дела будут решать большинством голосов на общем собрании Регентского совета и принцев крови. О судьбе нынешней регентши Анны Австрийской в памфлете ничего не сказано: очевидно, она лишится своего статуса и какого-либо участия в управлении. Не видно также, чтобы предполагалось заменить ее другим единоличным регентом.
Новизна и радикализм всех этих намерений состояли в том, что ранее парламент не претендовал на большее, чем быть соучастником в опеке над малолетним монархом, теперь же вся власть в годы регентства по сути дела переходила к парламенту, определявшему состав Регентского совета.
Финансами будут управлять люди, выбранные из числа кандидатов, представленных королю парламентом. Он же берет в свои руки контроль над казной: должность генерального контролера уничтожается и его функции станут исполнять в порядке комиссии два члена парламента, выбираемые им сроком на год.
Памфлет подтверждал необходимость исполнения основных пунктов декларации 22 октября, учитывая поправки, предложенные другими верховными палатами (ограничение ordonnances de comptant чисто секретными расходами, абсолютный запрет сдачи тальи на откуп). В то же время его автор учел популярность (в частности, в провинции) лозунга созыва Палаты правосудия и включил его в свою программу. В состав палаты должны будут войти члены как парижского, так и всех провинциальных парламентов, свободно ими избранные. Перед ней (или перед пленарным заседанием Парижского парламента) должны будут предстать все бывшие провинциальные интенданты, и до тех пор пока они не очистятся от всех возводимых на них обвинений они не вправе будут занимать никакие должности. Выплата всех королевских долгов приостановится до созыва Палаты правосудия, и тогда уже будет производиться исключительно из наложенных этой последней штрафов и конфискаций.
Мазарини следует арестовать и судить, «дабы он был публично и в пример другим казнен».
Автор «Брачного контракта» выражал надежду, что вокруг изложенной им программы сплотятся все парламенты и города Франции. Этого не произошло. Но как иллюстрация замыслов, которые созревали в среде парижской радикальной оппозиции («фрондерской» в узком смысле слова), этот памфлет заслуживает всяческого внимания.
Он показателен не только радикализмом своих практических предложений, но и полным безразличием к политической теории. Не ставится основной вопрос о суверенитете: для парламентариев не подлежало сомнению, что он неделим и всецело принадлежит монарху. Вопрос только в форме его осуществления в особый период малолетства короля. Вся программа памфлета рассчитана на ситуацию регентства. Но король станет официально совершеннолетним уже в 13 лет, менее чем через три года, и тогда перестанет существовать покорный парламенту Регентский совет. Может быть, несколько лет подросток еще будет слушаться своих назначенных парламентом наставников, а потом? Когда король будет взрослым — не захочет ли он пользоваться всей полнотой своей власти?
Памфлетист совершенно не желает стеснять власть взрослого короля. Недаром он особо оговаривает, что во время регентства впредь не должно происходить назначение коадъюторов в церковные диоцезы и приобщение наследников (survivance) к исполнению судейских и губернаторских должностей. Воля повзрослевшего монарха не должна быть связана этим принципом автоматического наследования. Все survivances, уже произведенные с начала царствования Людовика XIV, должны быть отменены.
Что касается губернаторств, то они вообще не должны передаваться по наследству, сыну или зятю, «дабы искоренить пагубный обычай наследовать губернаторства как семейное достояние» — пункт, который очень укрепил бы королевскую власть и никак не мог бы понравиться аристократическим союзникам парламента.
