Парк-авеню 79 - [33]
— Еще не спишь?
— Как видишь, не сплю.
Кэтти попыталась увести мужа в спальню.
— Пойдем, Питер, тебе надо лечь.
— Фу-у, жарко...
Он протопал к холодильнику, распахнул дверцу:
— Хочу пива!
Кэтти тихо попросила:
— Не надо. Хватит с тебя.
Не ответив жене, Питер открыл банку и хотел поднести ее ко рту, но промахнулся. Пиво выплеснулось на рубашку, и он раздраженно грохнул жестяной банкой о стол.
— Не твое собачье дело!
Кэтти молча ушла в комнату, села возле окна. Здесь она подождет Марию. Пора бы уже девочке вернуться...
С тяжелым сопением из кухни притащился Питер. Он набивался на ссору:
— Что это ты здесь делаешь?
Кэтти встала со стула и попыталась обойти мужа, но он грубо схватил ее за руку.
— Высматриваешь свою дочку?
Она ответила по-польски:
— Да. А что в этом плохого?
— Не стоит о ней беспокоиться. Эта девка сейчас в каком-нибудь подъезде зарабатывает себе пару лишних долларов. С тем парнем... который каждый день ее провожает.
Кэтти бросила на мужа ледяной взгляд:
— Иди проспись. Ты совсем пьян.
Питер больно сжал ее запястье:
— Не веришь? Думаешь, я совсем дурак? Ничего не понимаю?
— Ну хватит. Ты действительно ничего не понимаешь.
Кэтти вырвала руку из потной пятерни мужа, снова подошла к окну и встревоженно выглянула на улицу. По слабо освещенному тротуару медленно шли двое. Мария и Майк. Они были уже возле дома.
Мгновенная радость осветила болезненно-бледное лицо Кэтти. Доченька! Наконец-то она пришла. И этот Майк, он — такой милый. Такой воспитанный мальчик. Дети прекрасно смотрятся рядом. Красивая будет пара... через несколько лет, ведь Марии нет еще и шестнадцати. Девочке в таком возрасте рано думать о замужестве.
Улыбаясь своим мыслям, Кэтти направилась в спальню.
— Я иду спать. И тебе советую сделать то же самое.
Питер не шелохнулся.
— Нет. Проклятая жарища... Я хочу пива.
Кэтти молча прикрыла за собой дверь, и все время, что она переодевалась, из кухни доносилась какая-то возня, заплетающиеся шаги мужа и его пьяное бормотание. Вот он хлопнул дверцей холодильника, вот открыл очередную банку пива. Грохнул упавший стул.
Накинув легкий халатик поверх ночной рубашки, Кэтти направилась к умывальнику. В кухне стоял тяжелый запах пива и крепкого перегара. Возле кухонного стола на криво поставленном стуле неуклюже скособочился Питер. Он тупо смотрел в пол, сжимая толстыми пальцами полуопорожненную жестянку.
— Чего ты ждешь, Питер? Ложись спать. Уже поздно. Он упрямо оттопырил губу:
— Не-ет. Я покажу тебе, кто из нас понимает... Пусть только она придет!
Кэтти попыталась улыбнуться, но сердце дрогнуло от дурного предчувствия.
— Не дури, Питер. Оставь девочку в покое и ложись спать.
— Ха, девочка! Шлюха она!
В тот же миг его голова дернулась от тяжелой пощечины. Питер поднял на жену изумленный взгляд и, кажется, слегка протрезвел. Он впервые видел Кэтти в таком состоянии. Вместо привычно тихой и робкой перед ним сейчас стояла разъяренная женщина с белым от гнева лицом.
— Заткнись, никчемный мужик! У девочки мозгов больше, чем у тебя, взрослого дурака! Если бы не она, мы сейчас уже сдохли бы с голоду!
Кэтти резко повернулась и пошла к спальне, но перед самой дверью остановилась.
— Запомни: кормилец в этой семье — Мария. А ты — нахлебник. Дармоед. Слава Богу, что девочка пошла в своего отца. Ты не стоишь и мизинца настоящего мужика, такого, каким был Генри. Я молю Всевышнего, чтобы твои родные дети были похожи на моего покойного мужа, а не на тебя!
Питер вскочил и, качаясь, побежал к входной двери.
— Я покажу вам, кто здесь хозяин! В моем доме шлюх не будет!
Пытаясь остановить пьяного, Кэтти повисла на его плече:
— Не смей ее трогать, скотина! Она — моя дочь, а не твоя!
Питер резко взмахнул рукой, и Кэтти отлетела к столу, ударившись животом об острый край. Горячая волна боли прокатилась по телу женщины, перед глазами проплыл красный туман. Через эту колеблющуюся пелену Кэтти видела, как Питер выдернул из брюк широкий ремень и взмахнул им перед самым ее носом. Сквозь звон в ушах донеслись обрывки брани:
— Прикуси язык... баба! ... или я проучу тебя как следует! Вот увидишь... после выволочки станет шелковой!
Злобно рыча, Питер выскочил на лестничную площадку.
Борясь с приближающимся обмороком, Кэтти на ватных ногах доковыляла до двери. Боже, он сошел с ума. Дочка была права, когда не хотела видеть Питера в их доме. Ах, почему Кэтти ее не послушалась! Как хорошо, как спокойно они жили бы теперь! Вдвоем с Марией...
В висках болезненно затикал какой-то маятник, к горлу подступила тошнота. Теряя последние силы, Кэтти схватила Питера за руки и рывком повернула лицом к себе. Ее угасающий взгляд остановился на выпученных глазах мужа, с губ слетел внятный шепот:
— Не смей! Если ты дотронешься до нее хотя бы одним пальцем, я вышвырну тебя вон!
Внезапно Питер протрезвел. Поеживаясь под ненавидящим взглядом, он стряхнул с себя ее руки и, перешагивая через порог, злобно пообещал:
— Ну, ладно. Только запомни: грехи твоей дочери упадут на твою голову.
Кэтти уже ничего не слышала. Лицо мужа расплылось в прямоугольнике открытой двери и померкло. Качнувшись, она неожиданно громко вскрикнула:
Три поколения американских писателей считают Гарольда Роббинса своим учителем. В 50, 60 и 70-х годах этот писатель был главным законодателем моды в американской литературе.Каждый новый его роман вызывал огромнейший резонанс в обществе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга входит в серию произведений знаменитого американского писателя Гарольда Роббинса (1916–1991). Книги Роббинса завоевали популярность на всех континентах, они переведены на десятки языков и по своим тиражам занимают одно из первых мест в истории литературы. Такой грандиозный читательский успех объясняется в первую очередь блестящим стилем Роббинса, для которого характерны динамичное развитие сюжета, мастерская игра на эмоциях читателя, глубокое знание делового мира, пряный эротизм. Плавное течение лирической мелодрамы сменяется в романах Роббинса сценами насилия, обычными для «крутого детектива», а те уступают место изображению бескровных, но не менее беспощадных схваток титанов большого бизнеса.
Они были рождены в разных местах — кто в грязных трущобах Нью-Йорка, а кто — в аристократических особняках Парижа. Но их в одночасье объединила жажда наживы, жажда бешеных денег и могущества власти. У них было все — миллионные суперсделки и смертельная опасность, любовь и роскошь, женщины и мужчины. Они знали, что большой бизнес не делается в белых перчатках, и для достижения цели не останавливались ни перед чем. Они были не просто бизнесменами — умными, отчаянными, беспощадными хищниками...
Судьба была жестока к Жаннет де ла Бовиль: война, концлагерь, смерть матери, любовь-ненависть к отчиму – садисту и извращенцу… даже огромное состояние не может заставить ее забыть боль и ужас детства. Но жизнь сделала характер Жаннет твердым и решительным, и она буквально врывается в мир „высокой моды» Франции, поставив перед собой одну-единственную цель – стать первой, стать лучше всех, известнее всех, получить все – иначе существование не имеет смысла.
Масштабная, увлекательная и жесткая сага о деяниях сильного человека, всегда знавшего, чего он хочет, — и никогда не выбиравшего средств для достижения своих целей. О деяниях человека, менявшего страны и профессии, женщин и друзей, убеждения и принципы, — но всегда остававшегося верным себе в главном — в бешеной, неистовой жажде богатства, власти и неукротимой страсти к приключениям...
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.