Париж — веселый город. Мальчик и небо. Конец фильма - [44]
С Максимовой пришел пароходный врач. Они поглядели на Иру, — девочка лежала на клеенчатой койке, вяло раскинув руки, влажные и тяжелые от жара.
Все решилось поразительно быстро. Максимова и врач потребовали, чтоб Елена Васильевна сошла на ближайшей же пристани, в Боровинске. Есть подозрения на дизентерию.
Ни врач, ни Максимова не имеют права рисковать здоровьем других детей.
— Собирайся, Елена Васильевна, — повторяла Максимова негромко, — собирайся, брат, да поживее.
С неделю назад Максимова проводила на фронт двух сыновей-близнецов и не была расположена к нежностям.
А там вдали, за откосом, в мягкой пелене ночного мрака, уже появлялись тускло-желтые огни Боровинска, само название которого Елена Васильевна слышала в первый раз.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Прежде чем уйти из больницы, главврач Пермяков заглянул в перевязочную, чтоб медсестра Агафья Карповна сменила ему повязку на укушенном пальце.
Агафья Карповна осторожно размотала уже не раз простиранную марлю (ее экономили) и промыла палец перекисью.
— Нет, здорово он вас, — покачала головой сестра, — чуть ли не до кости. Это надо же быть таким лютым неслухом. Содрать бы с него штаны да всыпать хорошенько крапивой, благо она у нас во как разрослась подле изолятора.
— Не метод, — ответил Пермяков, — а жизнь его уже и так достаточно побила, видите, какой казус. Мы с вами, Агафья Карповна, старики, надо бы помягче.
— Уж вы ли, Евстафий Петрович, старик! — пожала плечами сестра. — Я — другое дело. А вам бороду сбрить, так сразу бы десяток годочков скинули.
— И уж тогда наверняка ушел бы от вас на линию военных действий.
— Шутки не шутите! Вы один врач у нас сейчас остались на весь район. Тут тоже люди живые в Боровинске и тоже болеют иной-то раз.
— И умирают… — вздохнул врач, вспомнив ту молодую мать «лютого», как сказала Агафья Карповна, которую он не сумел спасти. — Иные мертвые — тоже жертвы войны, хоть и не воевали. Да не только мертвые — живые. Вот хотя бы этот наш «лютый».
— А вы его не защищайте. Через милицию отправили в детдом в областной центр. Правильно сделали. Ничего, в детском доме его приструнят за милую душу. Неслух… А то: «На фронт хочу! На фронт пойду!» Тут движок загудел во дворе — испугался, самолет, мол, вражий! А как вы с ним по-хорошему поговорить захотели, так кусаться, тьфу!
— Потуже бинтуйте, Агафья Карповна.
Он потряс рукой.
— Ну вот и хорошо. А я пошел.
— Что-то больно рано, — удивилась сестра. — Ведь вас до полуночи редко выгонишь, Евстафий Петрович.
Пермяков помолчал, щурясь на блестевшие за стеклом инструменты.
— Посиделки у меня. Гости.
— Ишь времечко нашли.
Пермяков, пройдя под вековыми липами больничного сада, вышел на горбатую безлюдную улицу. Он миновал церковь, давно преобразованную в базу «Заготзерна», и зашагал вдоль парка над рекой. Внезапно погасли все фонари и окна домов в палисадниках. С тех пор как началась война, электростанция принялась «пошаливать», и хотя никакого затемнения в Боровинске не было, оно возникало стихийно.
Только пристань оставалась освещенной. Пермяков видел, как под откосом швартуется какой-то пароход с низовья.
«Тот, — подумал Пермяков, — придет сверху и на раньше четырех часов утра».
Свет зажегся через час. Елена Васильевна оглядела сводчатые потолки больничного коридора, глубокие ниши окон, в которых зеленели растения в горшках; красноватым блеском засиял медный бачок для воды.
Кто-то негромко, будто по привычке, охал за приоткрытой дверью палаты, и теперь при свете вполнакала горящей лампочки Елена Васильевна увидела маленького седенького деда, лежавшего поверх серого одеяла. Возле тумбочки стояла пара расписных, в грибках и ягодках, валенок с заячьей опушкой — она никогда таких не видела.
«Лесовик какой-то…» — мелькнуло в голове.
Ира лежала у нее на коленях горячая, тяжелая, с полузакрытыми глазами, одни белки виднелись.
«Если врач не придет еще минут десять, она умрет у меня на руках, — думала мать, — и я умру».
Послышалось шлепанье тапок по каменному полу, и подбежала санитарочка, тупоносенькая, веснушчатая, совсем девочка, из тех, кто любит слушать сказки на печи и петь тоненьким голосочком; и от ее вида Елена Васильевна расплакалась.
— Да вот они, Евстафий Петрович, пришли, вернулись! — засуетилась санитарочка. — Идемте, мамаша.
— А что он станет с ней делать? — спросила Елена Васильевна. Ноги ее не слушались.
Потом она ходила под дверью перевязочной, прижав ладони к щекам, ссутулившись, чуть ли не до крови закусив губу, и слушала, слушала, как взахлеб плачет ее дитя. Она отдала его этим троим — бородатому врачу, санитарочке и сестре-старушке, и они там что-то делали, чтоб спасти Иру.
Появилась за-за двери санитарочка. Елена Васильевна бросилась к ней, хватала ее за руки, за плечи, за халат.
— А сейчас кончим, — сказала санитарочка, высвобождаясь, — Евстафий Петрович самолично вливание делают. А вы, мамаша, культурные, московские, должны бы понимать.
— Ей больно, — сказала мать.
— Зато поправится. Ведь она у вас вся жаром выгорела, ведь у нее влаги в организме ни тютельки нет. Ну, вот еще но-овости! — протянула санитарочка, подхватывая Елену Васильевну. — Настя! — крикнула она кому-то. — Иди помоги, мамашу на койку…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.