Париж — веселый город. Мальчик и небо. Конец фильма - [129]
— Да что «плохо», что «подло»? Что ты в этом понимаешь? Ты просто глупенькая, Света, — рассердился Рудя, — действительно дитё.
— Нет, подло. Я была подлая, — настаивала Света, испытывая большое удовольствие.
— Да ну тебя…
Он только рукой махнул.
— Скоро станция, Рудя?
— Скоро.
Они снова шли молча.
— А знаешь, Рудя, тебе они тоже ни к чему бы… — сказала Света. — Ну, компания эта. Особенно Игнатий этот. Какой-то старый, странный. Ну, что у тебя с ним общего?
— Валька Бунчикова, — ответил Рудька с печальным цинизмом.
Света не поняла, на счастье.
— Рудя, ты еще мальчик, перемени жизнь!
— Мой старший брат, Виталий Осипович, тоже толкает меня на сей благородный путь, — ответил Рудька, — он сменным инженером на промыслах работает. Не знаю, — вздохнул Рудька, — сидеть второй год в десятом классе тоже не вещь. Но Баку?.. Нет, мы еще повоюем.
— А мои родители говорят, что в молодости надо повидать белый свет и поработать в отдалении, это полезно! Когда я буду актрисой, я тоже для начала поиграю на периферии. Актрисой я буду хорошей, и всюду сумею устроиться… во Владивостоке, или в Мурманске, или в Киеве, да где угодно.
Она уже полностью обрела душевное равновесие.
— Это же интересно, когда самостоятельно!
Он промолчал.
— А вот и станция! — обрадовалась Света, завидя огоньки меж деревьев. — У меня только денег нет. Ни копеечки. Купишь билеты, Рудя?
— У меня тоже нет.
Света удивилась. Ей казалось, что Рудя всегда при деньгах, и больших.
— Что же делать?
— Придется — зайчиком.
— Только этого не хватало! — возмутилась Света. — Мне до Сойкина, наверное, остановок пять? Но тебе-то до самой Москвы — зайцем?
Когда они поднялись на перрон, стал накрапывать дождь.
— Электричка придет через четыре минуты, — сказал Рудя, поглядев на расписание под фонарем, — тебе везет.
— А ты разве не поедешь?
— Нет, я вернусь. Туда, к реке. Они дожидаются… Валька. Это ты уже перевоспиталась, а я еще нет, — усмехнулся он.
— Слушай, Рудя, — сказала Света, — езжай в Баку.
— Ты считаешь? Там ветрено, говорят, и пыльно.
— А я и не знала, что ты остался в десятом… Твои родители давно умерли? — спросила Света. — Кричевский и Афрамеева всегда в разъездах… Там, у Виталия в Баку, жена и дети, да?
— А ты, между прочим, не так глупа, если учесть, что шестнадцать тебе еще не скоро, — заметил Рудя, — вон электричка.
Сноп лучей осветил черные стволы и косо летящие капли дождя.
— Поехали, Рудька.
Он молчал.
— Вымокнешь, Рудя, в лесу. Смотри, припускает.
Поезд уже показался из-за поворота, и засветились мокрые рельсы.
— А то поехали? А вдруг они тебя не ждут?
— Ждут. Сидят в машине и ждут.
Он совсем не был в этом уверен.
Освещенные окна замелькали вдоль перрона.
— Садись в детский вагон… — пошутил Рудя. — А знаешь, ты мне, в общем, очень нравишься. Учти.
Она прыгнула в вагон и остановилась у открытой двери:
— Ну?..
Он не двигался.
— Характера ни на грош, — вздохнула Света, — ну, прощай.
Электричка мягко оторвалась от перрона, Света крикнула:
— Езжай в Баку, Рудя!
Он, кажется, кивнул.
…В вагоне было почти пусто, и всю дорогу до Сойкина Света сидела в уголке, оглядываясь, не идет ли контролер.
Дождь шел сильный, по черному стеклу ползли большие капли. Ветер задувал в щели, Света дрожала в одном платье.
«Так мне и надо! А каково там Рудьке в лесу? А который, интересно, час? Как мне влетит!» — злорадствовала Света.
Когда она вышла на станции Сойкино, дождь хлестал, и из водостока у билетной кассы с урчанием и клекотом вырывалась пенящаяся струя.
Мгновенно лицо, косы, платье, ноги — все вымокло.
«Так мне и надо!»
Но ей стало даже весело. Будто дождь, как из брандспойта, смывал со Светы все ее прегрешения.
Со стороны Москвы тоже пришла электричка, Света подождала, пока она пройдет, чтобы перейти пути.
А когда электричка тронулась, Света увидела на черном перроне под фонарем знакомый плащ с капюшоном, блестящий и прозрачный, как сама вода.
— Мама!
Через миг она уже нырнула под широкие складки плаща.
— Ты вся мокрая, Светик, откуда ты, Светик!?
— Как хорошо! — только и вымолвила Света.
Они зашагали в обнимку под одним плащом.
— Меня сегодня выбрали членом комитета защиты мира, — похвасталась Ирина Всеволодовна, — знаешь, Светик?
— А я сегодня порвала раз и навсегда с негодными людьми!
— Да?.. — только и спросила Ирина Всеволодовна. Она помолчала, ожидая каких-то подробностей. — Это та компания на даче у музыкантов? Мне говорила бабушка, что папа недоволен. Но он надеялся, что ты сама сообразишь.
— Да?.. — спросила Света, в свою очередь. — Ну вот, я и сообразила.
— Ты мой сообразительный родной ребенок, — сказала Ирина Всеволодовна.
…Среди ночи Света проснулась, потому что увидела отвратительный сон. Будто она снова стоит на ветру и пытается стащить с себя джемперок через голову, но он такой вязкий и мокрый, что Света барахтается в нем, как в болоте. Петелька зацепилась за пуговицу, а пуговица эта большая и страшно тяжелая, ее никак не оторвать…
И вдруг Света видит — у пуговицы маленькие сизые глазки и уши с цветными клипсами.
«А у твоего хваленого папочки, — сказала пуговица, — есть любовница Кирка».
Света села на постели, протирая глаза.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Януш Корчак (1878–1942), писатель, врач, педагог-реформатор, великий гуманист минувшего века. В нашей стране дети зачитывались его повестью «Король Матиуш Первый». Менее известен в России его уникальный опыт воспитания детей-сирот, педагогические идеи, изложенные в книгах «Как любить ребенка» и «Право ребенка на уважение». Польский еврей, Корчак стал гордостью и героем двух народов, двух культур. В оккупированной нацистами Варшаве он ценой невероятных усилий спасал жизни сирот, а в августе 1942 года, отвергнув предложение бежать из гетто и спасти свою жизнь, остался с двумястами своими воспитанниками и вместе с ними погиб в Треблинке.
Книга писем 19-летнего командира взвода, лейтенанта Красной Армии Николая Чеховича, для которого воинский долг, защищать родную страну и одолеть врага — превыше всего. Вместе с тем эти искренние письма, проникнуты заботой и нежностью к близким людям. Каждое письмо воспринимается, как тонкая ниточка любви и надежды, тянущаяся к родному дому, к счастливой мирной жизни. В 1945 году с разрешения мамы и невесты эти трогательные письма с рассуждениями о жизни, смерти, войне и любви были изданы отдельной книжкой.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.