Париж — веселый город. Мальчик и небо. Конец фильма - [105]
Но сказала торопливо и виновато:
— Сегодня, наверное, нет. Сегодня бабушка из Казани приезжает.
— Бабушка из Казани — это вещь, — изрек Рудя.
Он повернулся на каблуках и пошел по пыльной дорожке тяжелой, вразвалочку походкой, явно подражая какому-то своему рослому товарищу.
«Вот и ладно, — решила Света, — и никогда больше не пойду! Никогда!»
Она отлично знала, что пойдет.
— А ведь что-то с тобой стряслось, уж больно ты похорошела! — сказала Тоня, разглядывая Киру. — Нет, что-то с тобой такое!
— Да что вы, Антонина Карповна? Ровно ничего! Я просто очень работой своей довольна.
Но Тоня стояла на своем. Ее не обманешь. Ведь кто-кто, а Тоня помнит Киру совсем иной, и совсем недавно, когда она мокрым воробьем сидела на вокзальной скамейке, сиротой сидела, да людей боялась, да жизни не верила.
— Хорошая работа — она, конечно, красит, — сказала Тоня раздумчиво, — это я по себе знаю. Бурлакова — бригадир, или взять — Бурлакова — бригадир над швабрами! Две вещи разные. А только — нет. Нет! С одной работы так не зарумянишься!
На другой день с утра Кира побежала в Мосторг.
У нее накопилось немножко денег, сэкономленных во время экспедиции, и ей захотелось купить себе плащ. Плащ нашелся тотчас же, именно такой, какой хотелось Кире, с капюшоном, но она решила — не убежит от нее! Надо походить по этажам, поглядеть, какие еще есть вещи, а потом уже вернуться за плащом. В другом отделе она увидела летние платья, в третьем — босоножки. Кира попала в «детский мир». Она тотчас же купила давно обещанные башмачки Ане и Лизе и двух зайцев. В отделе для совсем маленьких Кира купила распашонки и пеленки, на которых были нарисованы гномы. Денег в сумке стало значительно меньше, но Кира сообразила, что и самой Тоне ведь тоже надо что-то подарить. Ей захочется принарядиться, когда она родит. Теперь уже денег почти совсем не оставалось. Какие там босоножки, плащи!
При выходе из магазина Кира купила себе вафельный стаканчик с мороженым и пошла вдоль Петровки, увешанная свертками.
Она вошла в парикмахерскую. Валя Бунчикова воскликнула:
— А, кинозвезда! А у нас, видишь, все по-старому. Софья Васильевна в отпуске, а Лидка все зубрит. Срезалась на экзаменах наша Лидка!
— Ну и что же, — тихо, но твердо сказала угрюмая Лида, — на будущий год сдам.
— А если опять срежешься?
— Через год сдам.
— Ой, не могу! — расхохоталась Валя. — Идем, Кира, в чулан, пока дамы не набежали, расскажешь!
И едва они очутились в тесном закуте, где стояли тазы для мытья головы, Валя спросила:
— Ну?
— Что «ну»?
— А я? Ты за меня хоть слово замолвила, как обещала, чтоб и меня — на кинофабрику?
Кира начисто об этом забыла и молчала.
Валя Бунчикова пристально, с видом эксперта, разглядывала Киру, ее посвежевшее лицо, нейлоновую блузку — подарок Маруси, свертки в руках, и что-то соображала, оценивала, прикидывала, сопоставляла.
— Товары народного потребления скупаешь? — спросила Валя. — Заводишь стиль? Между прочим, шубки норковые появились за двадцать косых. Торопись, к зиме не будет. Только ты долго так не тяни, ты постарайся.
И, видя, как краснеет Кира:
— Ладно, не робей! А я на тебя не в обиде! Не до меня тебе было. Но уж теперь, Кирочка, пожалуйста, постарайся, хорошо?
Валя рассмеялась, потрепав Киру по плечу:
— Днем работать небось не пришлось, Кирка?
— Дрянь ты, — сказала Кира, — вот ты кто. — Дрянь, — повторила она.
— Та-ак. Что ж, — вздохнула Валя Бунчикова, помолчав с минуту, — понятно. Когда в мое барахлишко одевалась, так дрянью Валентина не была. Теперь, значит, в режиссершах, так мы уже не годимся. Да-а. Моральный облик, доложу тебе. Человек нового типа.
…Кира шла по улице, не торопясь, хмуро глядя перед собой. Неужели она была хоть немножко похожа на Валю Бунчикову? Неужели?
В Москве Мусатов работал и днем и вечером. Он урывал часок-другой лишь за тем, чтобы съездить в Сойкино, повидать свою мать — Клавдию Авдеевну, Свету, Глущенок, и снова возвращался к работе, беспокойный и полный сил.
Никто открыто не говорил Мусатову, что только в том случае, если он удачно поставит плановый фильм, то получит санкцию и благословение на экспедицию к доброму человеку Нико Бабурии. Однако он отлично понимал, что так оно и есть.
В эти же дни Дима Климович и Слава Лобов возвращались из Каменогорска в Москву с полными кассетами.
Поразительно им не везло в первые дни в Каменогорске. Дима и Слава направились в поселок завода «Ильич» ранним ясным утром, и, когда среди бескрайней степи внезапно возникли четыре трубы ТЭЦ, корпуса и крыши, строительные краны и стрелы, Дима Климович воскликнул:
— Панорама!
А Лобов заметил:
— Дым-то… гляди… уходит!
И впрямь: четыре желто-серых дымных султана стремительно уносились в степь, в сторону от заводского поселка, и тянулись да самого горизонта.
Накануне прошел грозовой ливень. Улицы, скверы, садочки поселка стояли умытые, как для праздника, поблескивали на солнце лужи — извергаясь ясными брызгами под колесами машин; на бульваре, вокруг памятника Ильичу, пестрели какие-то цветы на клумбах, и в то утро нигде не отыскать было следов «дымного бедствия», о котором Мусатов поведал комсомольцам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.