Париж: анатомия великого города - [10]

Изначально поселок Лук-тейг в Лютецию преображался крайне неохотно, но в результате галло-римскому городу удалось стать богатым и влиятельным и удерживать власть на протяжении 300 лет. Уже к 100 г. н. э. неприязнь местного населения к римлянам сошла на нет (восстание, поднятое двумя родовитыми галлами, паризии проигнорировали, так как решили, что оно экономически невыгодно). Ко II веку Лютеция находилась в стадии уверенного роста: у холма Сен-Женевьев воздвигли здание форума, у нынешней улицы Расин — амфитеатр и арену на 18 000 зрителей. Вокруг города возвели крепостную стену, тянувшуюся до северного и южного пределов современного Парижа. Источником городских богатств стала дорога (обнаруженная Вакером), бежавшая по двум мостам с севера на юг, через нынешние Фобур Сен-Мартен и Фобур Сен-Дени. Кстати, это была первая дорога, проложенная за пределами острова Ситэ.

К тому времени истинные римляне (по рождению и гражданству) не могли не восхищаться парижскими галлами. В 125 году презиравший пресыщенное римское общество поэт и историк Луций Флор в своей «Эпитоме» хвалил галлов за талант к коммерции, даже называл их спасителями империи. Галльские аристократы заняли ключевые позиции в магистрате Лютеции, государственном и военном управлении; они организовали сбор налогов, слегка «подправив» систему, учрежденную Римом. Со всех точек зрения эта провинция стала успешной, превратилась в настоящий экономический двигатель империи. Древняя традиция наделения римских военачальников (часто галльского происхождения, но обязательно урожденных граждан империи) даже малой толикой власти и полномочий в Лютеции не прижилась.

Гора Мучеников

Пока священники не начали истерично насаждать культ святого Дионисия, его считали всего лишь одним из множества христиан, погибших на потеху публике на арене Лютеции: все они остались неизвестными или были позабыты, как святой Луций. Миф о Дионисии разрастался прямо пропорционально волне страха перед угрозой нашествия варваров с востока, которая к концу VIII — началу IX века уступила место беспокойству по поводу агрессии мусульман, дошедших до Пуатье и Тура. В легенде об этом святом не прослеживается никакой связи с варварами или мусульманами, однако церковь воспользовалась ею, чтобы привести пример христианской стойкости перед лицом жестоких испытаний.

Жители Лютеции II и III веков н. э. не чувствовали особой угрозы с какой-либо стороны. Но позднее набеги франков и алеманов заставили их забеспокоиться и искать заступничества в христианстве. В те времена культ Христа в Галлии был внове и проповедовался лишь в небольших грекоговорящих общинах Лиона и Марселя. Когда в III веке в этих краях появился Дионисий, первый святой покровитель Парижа (скорее всего, около 250 года), христианство было малораспространенной и непопулярной религией[21]. В это время над Галлией нависла угроза нападения соседей-варваров и восстания недовольного местного населения. Впервые в истории галл и римский воин Постум стал императором Галлии. Ему удалось отбить нападения германских племен и удерживать мир на протяжении восьми лет — отчасти благодаря пропаганде и рассказам об ужасных варварах.

Изначально легенды о святом Дионисии утверждали, будто он был послан в Лютецию из Афин для того, чтобы обратить в христианство галло-римских язычников-парижан. Обращал язычников Дионисий тем, что громил статуи языческих идолов. Такими поступками он быстро исчерпал терпение жителей и был схвачен неподалеку от нынешнего бульвара Данфер-Рошро, в каменоломнях пригорода Сен-Жак, куда тоже попал не случайно: здесь добывали гипс, из которого создавали статуэтки и лики идолов.

Дионисия и его соратников Элевтера и Рустика перевезли в тюрьму Главка, стоявшую на месте цветочного рынка острова Ситэ. По приказу префекта Сициана Фецения схваченных миссионеров несколько дней пытали, а затем повели на Монмартр (ученые расходятся в этимологии названия холма: то ли это исковерканная «гора Мучеников» — Mons martyrum, то ли «Меркуриева», названная так в честь храма, посвященному этому богу, то ли «Марсова» — в честь храма Марсу). Солдаты, конвоировавшие заключенных по заболоченным землям правого берега Сены, поленились идти на самый верх холма и обезглавили христиан у его подножия, у храма Меркурия, стоявшего близ нынешней улицы Ивонн-ле-Так. Вот тогда-то, утверждает легенда, святой взял под мышку собственную голову, перешел вброд источник на углу современных улиц ле Абревуар и Жирардон и зашагал по склону холма. В конце концов он упал, его похоронила близ Католука богобоязненная вдова-христианка Катулла.

Безголовый мученик долго «недотягивал» до звания святого. Говорили, что он явился Дагоберту, «королю Парижа на час» (который завещал похоронить себя в базилике Сен-Дени), и защитил его от демонов. Грядущие поколения запомнят этого монарха лишь как героя антимонархической песенки времен Великой французской революции 1789 года, в ней пелось, что Дагоберт по-королевски надел бриджи задом наперед: типичная революционная песенка о монарших особах, которые глупы, неуклюжи и походят на клоунов. (Был ли Дагоберт глуп, мы не знаем, но убийцей был точно: в 631 году именно он отдал приказ об уничтожении в одну ночь тысячи или около того болгар, пришедших к нему с жалобой, что их изгнали из родных земель.)