Парень и горы - [8]
«Ничего, баба Янинка! Молись за нас, за партизан!»
Они вошли в кладовую: сало, мука, сахар… Не слишком много, но столько смогли собрать ремсисты. Молодцы, настоящие комсомольцы! Как те, что сражаются далеко отсюда, в русских степях. И хоть болгарские партизаны действуют в горах - враг у них общий. Но еще важнее, что он слышал по Московскому радио беседу, которая совпадала с мыслями их политкомиссара…
«Да тут целое богатство! Храни его, баба Янинка, пока не придут наши. Для девятерых на всю зиму хватит».
«Я тоже так считаю, сынок! Ты лучше подумай, как пойдешь в город. Будь осторожней. Неспокойно там, жандармы так и рыскают»…
Тропинки не было, значит, через поле под Лясками никто не проходил. На душе у Антона было спокойно. И вдруг он упал как подкошенный.
Веревка?! Проволока?…
Не успел подумать, как на него сзади набросились двое.
– Туда же полез, сопляк! - оскалился один.
– Против царя идти вздумал, да? - ударил его наотмашь другой.
– Засада! - успел крикнуть Антон и метнулся в сторону. Где-то впереди засверкал и запрыгал огненный смерч. Потом ударили из карабина.
Полицейский бросил гранату. По долине прокатился грохот. Потом все стихло. Антон отполз немного в сторону и попытался встать, но правая нога не слушалась. Потрогал - на руке кровь: прострелена икра. Страшного ничего нет, но идти будет трудно. Неужели он снова попадет в лапы полиции?
Подбежал провожатый. Поднял его и стал быстро спускаться вниз. Река оказалась более чем кстати. Теперь все вверх и вверх по течению. Ледок похрустывал под ногами. Полицейский перевел дыхание.
– Похоже, это были ваши, да… разбежались!
– Не может быть! Наши сейчас…
Антон замолчал. То, что из него пытались вырвать силой, теперь, непонятно почему, вдруг само чуть не сорвалось с языка. Но тут что-то его остановило, слова застряли в горле, и он закрыл глаза.
…Ивайла продолжает плакать, Страхил ее успокаивает, а Пецо, как всегда, пришивает пуговицы к своей одежде.
«Спокойно, товарищи! Прежде всего - дисциплина! - говорит бай Манол, подходя то к одному партизану, то к другому. - Надо во что бы то ни стало продержаться еще день-два… Мануш с Антоном обязательно придут, и тогда у нас будет праздник, наварим горячего супа! Бай Манол вас не обманывает! Разве был случай, чтобы я врал?»…
Антон чувствовал, что теряет силы и его начинает лихорадить. Он пытался сосредоточиться на одной мысли, как их учил Димо: даже в бессознательном состоянии, даже в бреду коммунист не должен говорить того, что на руку врагу, а о нашем деле… о нашем…
Полицейский едва плелся. Рана у Антона продолжала кровоточить, с каждой каплей унося частичку живого тепла.
Вот и лес. Пройдут его, и до раскидистой сосны всего минут двадцать-тридцать хода. Потом по склону чуть влево и прямо на мост. Оттуда шагов сто наверх, и они в спасительной избушке деда Косты. Если даже его там нет, они найдут чем подкрепиться.
Держись, Антон, осталось совсем немного! Совсем! Это твои горы, парень. Твои горы. Единственные во всем свете. По ним бродят разные люди, но горы привечают добрых. Для них берегут они свои тайные тропы и надежные убежища. Родные горы и этот лес, то густой, то прозрачный, то темный, то пронизанный солнцем. И в этих горах - твои боевые друзья. Они обязательно придут на выручку.
Ну а пока?
И тут полицейский остановился. Видно было, что он не притворяется. Ведь он тащил на спине свою живую ношу уже часа три. Да разве на него давил только этот груз? Лицо его плавало в поту. Тяжело дыша, он сел, положил Антона рядом. Вынул сигарету, чиркнул спичкой.
– Дальше пойдешь сам…
– Скажи, а ты настоящий полицейский?
– Ведь я тебе уже говорил, у каждого в жизни своя дорога! Только одни проходят ее до конца, а другие дотянут до какой-нибудь точки - и капут!
Время летело. Через час-другой дед Коста должен разгрузить мулов, и тогда Мануш его спросит:
«Почему Антон опаздывает?»
«Видно, заигрался где-нибудь, ребячья его душа! - проворчит дед Коста. - Да и вы хороши, разве в горах можно детей держать?»
«А кто же нам будет тогда лепить снеговиков?» - беззлобно ответит Мануш, а сам будет настороженно прислушиваться и в глубине души ругать себя за то, что отпустил Антона одного.
– Ты не похож на других. В тебе что-то есть. Иначе бы ты не волок меня столько времени.
– Хватит, вставай! А то замерзнешь. - Полицейский поднялся.
– Двинемся дальше с одним условием - ты меня понесешь.
– Моя дорога кончается здесь!
– Если будешь ломаться, она действительно здесь оборвется, - сказал Антон, вскинув пистолет. И устыдился. Человек его спас - причем дважды за эту ночь, а он ведет себя как глупый щенок. Если вспомнить - ведь этот полицейский ни разу не ударил его, конечно, не считая пощечин на первом допросе, причем пощечин несильных. Стоило ли принимать их во внимание? Потом он нес его на руках, как маленького. Так кто же этот человек: законспирированный свой или уже чужой, отвернувшийся от единомышленников? Можно такого привести в отряд? И что Антон скажет, если товарищи спросят, кого он к ним привел?… Горы молчат. Горы ждут, чтобы Антон все разгадал и принял единственно правильное решение. Непроходимыми, зловещими становятся горы, если человек обманет их доверие.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.