Парамирик, или последний интеллигент - [6]

"Вы хотите сказать, что способны читать мои мысли?" — наконец-то сообразил мысленно спросить Юрий.

"Да. А вы до сих пор этого не поняли?" — получил он в ответ.

"Да вы… Вы – ведьма!!!" — проорал Брянцев мысленно.

Красавица обезоруживающе улыбнулась и возразила: "Скорее, колдунья…"

В этот момент со второго этажа почти одновременно спустились их девочки. Дочка колдуньи молча положила ноты на колени матери, а Светочка Брянцева, протянув отцу скрипку и смычок, радостным голоском сообщила, что ей поставили пятерку.

Одевать малышку было дольше, чем сына, и красавица собралась домой быстрее. В дверях она оглянулась и в мозгу у Юрия отпечаталось: "Да вы не бойтесь меня, Юрий Андреевич, я обычный человек и зовут меня Валерией".

"Тогда с праздником, Валерия!" — успел подумать Брянцев.

"Мерси".

Она отвернулась и больше он ничего не услышал.

Дочка Валерии, уловив взгляд матери, посмотрела на странного, невысокого мужчину, затем хмыкнула, подернула плечами и вышла вслед за ней на улицу.

Всю дорогу домой Юрий думал, как же это все произошло, что же это было за наваждение. Почему он вдруг стал слышать голоса.

Вернее один голос. Ведь там было много народу, а он беседовал только с этой самой Валерией. Беседовал? А может, это все ему показалось? Мания какя-нибудь? И спросить-то не у кого. Да и взаправду ли зовут эту даму Валерией он ведь тоже не знает. Может, он просто задремал? По крайней мере, состояние у него было сейчас очень необычное. Это ведь во сне довольно часто разговариваешь с кем не попадя. И там же, во сне, порой, тоже не всегда можно предугадать реплику партнера по диалогу, точно также, как и у него получилось в этой беседе.

Да-а-а, дела. Вот и голоса стал слышать – пора лечиться!

V

На следующее музыкальное занятие дочери Юрий Андреевич пошел с легким холодком под ложечкой, словно разведчик в тыл врага.

Но, к своему разочарованию и одновременно облегчению, Валерии в тот день он не увидел. Для себя он так и решил называть ее Валерией – это имя, как ему казалось, очень шло ей.

Потом он сам дней десять был занят, а детей водила теща, и только в конце марта он снова увидел красавицу. На этот раз так уж получилось, что кроме нее никого из родителей в фойе не оказалось. Отправив дочку на урок, Юрий Андреевич сел напротив Валерии и затих. Интересно, повторится ли прошлое наваждение?

Ему было немножко боязно и интересно одновременно. Точно такие же чувства в последний раз он испытывал много лет назад, в далеком детстве, когда с разрешения родителей смотрел какой-нибудь, как ему казалось тогда, страшный фильм. Хотя какие такие ужасы могли показывать в Советском Союзе по телевизору на исходе шестидесятых. Но, тем не менее, в памяти отложилось, что он боялся каких-то сцен в этих фильмах, однако же не уходил от телевизора, а просто инстинктивно пытался прижаться к кому-нибудь из родителей. Сейчас, конечно, прижаться было не к кому, но этим-то и интересней.

Собравшись с духом, Юрий Андреевич поднял глаза на прекрасную Валерию. И словно для того, чтоб показать ему, что ничего страшного не произойдет, она чуть изогнула уголки губ, демонстрируя нечто вроде улыбки. Затем полезла в сумочку. Нашла там какую-то коробочку и извлекла из нее что-то мелкое – Юрий с двух с половиной метров, разделявших их, даже не разглядел, что именно.

После этого, запрокинув голову назад и прикрыв левой рукой верхнюю половину лица, правой Валерия провела по глазам. И когда их взоры встретились произошло чудо: желтые зрачки глаз ее после той процедуры, вдруг опять стали пластмассово черными.

"Контактные линзы, вставила?" — успел подумать Брянцев.

"Почти что так, Юрий Андревич", — отпечаталось в его мозгу.

"Опять! Снова это наваждение!"

"Ну что вы. Это не наваждение, это просто действие нашей новейшей техники. И на глазах у меня совсем не линзы, а миниатюрный прибор для обмена мыслями… Сделан он и взаправду под линзы".

Юрий оторопел, в голове у него творилось черте что.

"Если вы хотите, чтобы я вас понимала, старайтесь думать фразами, как будто собираетесь свою мысль произнести или записать. Абстрактные мысли к сожалению этим прибором не расшифровываются".

— Ну слава Богу! Хоть здесь-то спасение, — произнес Брянцев.

Красавица улыбнулась. "Думайте, думайте! А не вслух. А то на вас вахтерша внимание обратила", — пронеслось в его мозгу.

Действительно, пожилая женщина, сидевшая в гардеробе и смотревшая до этого в окно, услышав непонятную фразу, поднялась из-за своего стола и выглянула в коридорчик.

Осознав свою оплошность, Юрий слегка покраснел, но догадался вынуть из сумки газету и сделать вид, что его реплика относится к прочитанному материалу. Старушка недоуменно вернулась к своему месту за столом и к своим мыслям, а Брянцев, не зная что предпринять, продолжал разглядывать газетную страницу.

"Юрий Андреевич, вы меня снова обижаете. С вами такая женщина беседует – не из последних, надо заметить, — а вы в газету уткнулись, словно от противной жены спрятались. Нехорошо. Бросили меня одну…" – прочел Брянцев следующее мыслепослание красавицы".Кстати, вы что, большевик?"

Юрий отрицательно мотнул головой.