Парадокс власти. Как обретают и теряют влияние - [17]

Когда социальные группы повышают статус индивидуумов при помощи формальных актов признания – например премий, – это побуждает других действовать в интересах группы. Когда научные сообщества присуждают престижные награды за личный вклад, то продуктивность в этой области знаний повышается; стремление к повышению статуса вдохновляет на упорный труд и инновации{82}.

Таким образом, статус высоко ценится; к нему стремятся отдельные люди, а группы избирательно награждают им, поощряя великодушие и упорный труд. Это стремление к повышению статуса идет на пользу группе, приводит к соревнованию в благородстве индивидуумов, борющихся за статус{83}. Примеры такого конкурентного альтруизма можно увидеть в повседневной жизни: огромные суммы, отдаваемые на благотворительность, пожертвование альма-матер ради того, чтобы одно из зданий назвали в чью-либо честь, или молодые люди, не боящиеся испачкать руки и одежду, помогая пожилому человеку, у которого испортилась машина.

Побудительное свойство статуса – это еще одно средство, с помощью которого группы контролируют власть имущих, пытаясь противостоять эгоистичным желаниям, которые сопровождают злоупотребление властью. Если обладающие властью больше не ценят уважение тех, кто стоит ниже их, а также неправильно воспринимают или переоценивают степень этого уважения, то становятся объектами такого осуждаемого социального поведения, как слухи, – мощного средства, с помощью которого группы вручают власть тем, кто способствует общему благу.

Группы наказывают сплетнями тех, кто вредит общему благу

Многие люди считают сплетни смертным грехом{84}. Апостол Павел приравнивал сплетни и злословие к убийству, обману и блуду – проступкам, заслуживающим смертной казни. Учителя обычно просят школьников не сплетничать и не наушничать. И на то есть веская причина: сплетни способны унизить человека, навредить ему и даже свести в могилу. Рейчел, жена Эндрю Джексона, бросила первого мужа и сбежала с будущим президентом в 1793 г., когда разводы были редкостью, составляя от 0 до 5 %. В результате во время президентской кампании Джексона женщина стала объектом злобных сплетен. Прочтя в газете о своей погубленной репутации, она разрыдалась. А через несколько недель умерла.

Неудивительно, что никому не нравится, когда его называют сплетником. Но такое использование сплетен – обычно теми, кто злоупотребляет властью, – является исключением из общего правила. На самом деле сплетни – это древнее и универсальное средство, с помощью которого члены группы наделяют властью избранных членов, а затем и контролируют их (принцип № 8){85}.

Сплетни – это средство выставления оценки способности индивидуума приносить пользу группе, а также способ передачи этой информации другим. Мы сплетничаем о том, каким на самом деле может быть характер человека{86}. Обсуждая известные факты – сосед сидит в тюрьме, коллега лечится от героиновой зависимости, у игрока вашей любительской футбольной команды рак, – мы передаем проверенную информацию, в которой отсутствует азарт, характерный для слухов. Мы прибегаем к сплетням, чтобы исследовать возможные недостатки в характере человека. Сплетня ищет подтверждение недостатков, связанных с нарушением принципов, содействующих общему благу.

Таким образом, сплетня – это способ, с помощью которого сеть социальных связей вычисляет и устанавливает репутацию индивидуумов, особенно тех, кто стремится к власти и склонен использовать макиавеллиевские методы для усиления своего влияния. Например, президентские кампании в Соединенных Штатах{87} всегда сопровождаются огромным количеством слухов и сплетен о каждом кандидате, и в конечном счете эти сплетни затрагивают каждого президента. Политические сплетни сосредоточены на тех поступках политиков, которые противоречат культуре содействия общему благу. В эпоху рабства политические сплетни касались расового происхождения. Во времена сухого закона слухи были связаны с возможным алкоголизмом политиков и их лицемерием относительно употребления спиртного. В период конкурентной борьбы между торговцами наркотиками на первое место вышла наркотическая зависимость политиков. В наше время, учитывая всеобщую озабоченность иммиграцией, не следует удивляться слухам относительно свидетельства о рождении Барака Обамы. Томас Джефферсон прекрасно осознавал силу слухов в формировании репутации политика. Составив список разновидностей политических сплетен своей эпохи, он пришел к выводу, что самые разрушительные из них касаются эгоистичных, вероломных, наносящих вред обществу действий.

Чтобы понять, как рассуждения Джефферсона применимы в наше время, я исследовал сплетни, циркулировавшие в женском клубе Университета в Беркли{88}. На первом этапе я собрал сведения о «большой пятерке» характеристик членов клуба – энтузиазме, доброте, фокусировке, спокойствии и открытости, – а также о макиавеллиевских качествах, то есть склонности к лжи, манипуляции и насилию. По прошествии нескольких недель я приглашал каждую участницу исследования в лабораторию и в личной беседе расспрашивал о том, как часто она сплетничает о каждой из остальных женщин, а также о том, с кем она делится сплетнями. Чаще всего объектами сплетен становились молодые женщины, которые в наибольшей степени угрожали общему благу клуба: они были яркими личностями, но, по их собственному признанию, злыми, склонными к применению силы, не гнушающимися ложью и манипуляцией для достижения власти. Сплетни обычно направлены на тех, кто стремится к власти за счет других.