Para Bellum - [42]

Главная цель, которую они преследовали относительно Дорис Шерер, была достиг­нута.

— Тебе с нею надо рвать, — сказал Фриц.

— Слишком далеко зашло.

— Ты, кажется, ее жалеешь?

— Нет, не то...

— Будь уверен, нас с тобой она не по­жалеет.

— Да не про то же я, Фриц... Так все на­ладили — и бросать?

— Чтобы играть на бирже, ты ей не ну­жен, а Путилов ее бросать не собирается. Она же, говоришь, денежки уважает?

— Складывает в заветный зеленый порт­фельчик.

— Ну и пусть себе складьшает дальше. А тебе с ее горизонта пора исчезнуть.

— Но как?

— Будем использовать газетный вариант. Поедешь в Гвинею. — Он подумал и доба­вил: — Скажем, через Италию... Только подготовь ее заранее. Спешить особенно не надо, но все же...

Однако уже на следующий день Фриц через Иштвана вызвал Гая на явку — слу­чай из ряда вон выходящий.

— Газетный вариант откладывается, — сказал он без предисловий. — Тебе при­дется еще пожить в Берлине.

Он набил трубку и, хорошенько раску­рив ее, спросил:

— У тебя никогда не возникал вопрос, откуда мне были известны кое-какие под­робности об операции в Амстердаме?

— Удивлялся.

— Их доставлял человек, с которым ты теперь должен встретиться. Из-за этого я тебя и вызвал. Твоя нынешняя маска, судя по всему, будет подходяща.

— Это немец?

— Да. В пятницу ты должен быть в Штеттине. Запоминай. В кафе «Крестоно­сец» в десять утра за третьим столиком справа от входа.

Гай кивнул.

— Опишу внешность. Пожилой, лет пя­тидесяти пяти. Усы на офицерский манер. Нос с горбинкой. Глаза серые. Волосы се­дые, на прямой пробор. Одевается просто, под рабочего, но выправка выдает воен­ного.

Фриц пососал трубку.

— Не понимаю, — вставил слово Гай. — Если ты уже получал от него что-то, зна­чит связь была? Зачем мне...

— Была, а теперь нет, — перебил его Фриц. — Этот Ялмар Рой отказал моему связному в доверии, не хочет больше с ним встречаться.

— Что за ерунда!

— Вот этой ерунды я пуще всего и опа­саюсь...

— Объясни. Не понимаю.

— Человек, с которым ты увидишься и который называет себя Ялмаром Роем, го­ворит, что работает наборщиком в типо­графии министерства иностранных дел. Но можно биться об заклад — он вовсе не Ялмар Рой и не наборщик. Скорее всего, это крупный военный из монархистов, из тех, знаешь, что исповедуют идеи Бисмар­ка. Они в оппозиции к Гитлеру.

— Но при чем здесь недоверие к связ­ному?

— У Ялмара Роя свои представления о конспирации. С ним держал контакт чело­век из типографских рабочих — ведь сам-то Рой отрекомендовался наборщиком. А потом он посчитал, что такой партнер ему не пара. Просил или не беспокоить его больше, или организовать связь на других основах.

— Чем проще, тем хуже?

— Вот именно, так они, видно, и считают. И это настойчивое желание играть с нами в конспирацию вредит и им, и нам, меша­ет сотрудничеству. Они не понимают, что в критическую минуту мы можем им по­мочь.

— Ты говоришь «они»?

— Думаю, это группа, а не один Рой. Те сведения, что он уже доставил, явно не из одних рук. Хотя Рой наивно нас дура­чит — говорит, что достает все сам в ти­пографии министерства.

— Я буду новым связным?

— Пока что ты сидишь передо мной и говоришь глупости.

— Что же я должен делать с этим Роем?

— Связь — само собой. Но главная твоя задача — расшифровать его, узнать на­стоящее имя и положение. И показать ему, что он расшифрован. А потом уже — кар­ты на стол.

— Пароль к нему есть?

— Конечно. И все это придумали они сами. — Фриц достал из бумажника ровно оторванную половинку книжного листа маленького формата. — Вот, возьми, это сверочный. — Затем протянул Гаю клочок из блокнота. — Тут словесный пароль. Но, кроме этого, когда сядешь к нему за сто­лик, ты должен прежде всего заказать лег­кий завтрак — так и скажи официанту: «Легкий завтрак и бокал сальватора». И уже потом — словесный пароль, а в конце предъявишь сверочный.

— Ну что ж, довольно таинственно, — сказал Гай. — Но зато надежно.

— Когда-нибудь доиграются со своими Сальваторами. И вот что еще: у тебя дол­жна быть пачка газет.

Эта встреча с Фрицем состоялась во вторник. В распоряжении у Гая перед отъ­ездом в Штеттин было еще два дня и три ночи — вполне достаточно, чтобы подгото­вить морально Дорис к тому, что в их жиз­ни наступает временный, не очень приятный период, связанный с массой непредвиден­ных хлопот, разъездов и, не исключено, даже с какой-нибудь регулярной службой. Все это он собирался объяснить необходи­мостью раз и навсегда урегулировать дела с имением и с американскими родственни­ками.

Но в среду произошло несчастье. Оно пришло как раз оттуда, откуда его никто не ждал, и могло бы, при малейшем про­медлении со стороны Гая, привести к непо­правимым последствиям.

В половине пятого, когда он собирался побриться и принять душ, чтобы в поло­вине шестого отправиться на встречу с Дорис — они хотели пойти в кино, а ве­чер провести в ресторане, она должна бы­ла уйти с работы пораньше, — ровно в по­ловине пятого зазвонил телефон.

— Алло, я прошу прощения, — услышал он в трубке незнакомый и как будто ис­пуганный женский голос. Он молчал, сооб­ражая, не ошибка ли это, не провокация ли...

— Алло, алло!. — в растерянности взы­вала трубка.