Папство и Русь в X–XV веках - [64]

Однако через несколько лет курия возобновила свои попытки «обращения» Руси. Сохранилось сообщение в «Житии Александра Невского», что 8 февраля 1252 г. к князю явились два кардинала в качестве папских послов, названные «Галд и Гемонт». В списках католической иерархии таких имен ни кардинальских, ни епископских нет. Тем не менее рассказ об этом посольстве, по-видимому, заслуживает доверия. Летопись сообщает, что папские послы заявили Александру, что он прослыл в их землях как князь «честна и дивна», а земля его «велика есть». Они предложили князю ознакомиться с учением католической церкви. На это Александр якобы ответил кратким хронологическим обзором всего хода мировой истории — «от Адама и до… седьмого собора», и заявил, что «вся сие добре сведаем, а от вас учение не принимаем».[433] Так излагает древний автор «Жития» отказ Александра Невского вступить в переговоры с папой.

О безуспешной миссии папских послов к Александру Невскому свидетельствует также сохранившееся от XIII в. «Исповедание веры святого Александра Невского». Значительная часть этого произведения посвящена вопросу о различиях между православием и католичеством. В основном, автор находит эти различия в культе. Подробно останавливаясь на литургике, он усматривает в ней многие извращения католицизма и на этом строит свои обвинения в нечестивости «преокаянных латынян». Касаясь их попыток склонить Александра к католичеству, автор рассказывает, как князь отверг их домогательства, «они же, папежнии посланцы, посрамившеся отъидоша в путь свой, ничтоже успевше».

Несмотря на явную неудачу, к которой привели папство «обращение» Даниила Галицкого и послания к Александру Невскому, папские дипломаты не хотели расстаться со своей мечтой о приобщении Руси к католичеству.

Сохранилось сообщение польского летописца об обращении в 1250 г. папской курии к краковскому архиепископу с предложением принять меры к распространению католичества на территории Руси, «если его епархия с нею граничит».[434] Внимание папской дипломатии снова обратилось к юго-западной Руси, где утвердилась власть Даниила Галицкого. В 1252 г. сын Даниила Роман женился на наследнице австрийского герцогства Гертруде, вдове маркграфа Баденского. К этому времени изменились и отношения между Даниилом и венгерским королем Белой IV. Между ними произошло политическое сближение, и совместно с малопольским королем Болеславом Стыдливым и силезским князем Владиславом они создали большой военно-политический союз против воинственного чешского короля Пшемысла II. Последнего активно поддерживала папская курия.

Таким образом, давно лелеемые в Лионе планы привлечь Даниила на свою сторону приобрели в глазах папских дипломатов конкретный политический смысл: было очень важно отвлечь Даниила от античешской коалиции и тем укрепить положение чешского короля. С другой стороны, в это время снова ухудшились отношения Даниила с татарами, которые снова устремились на запад. В южной Руси действовал татарский воевода Куремса, приближавшийся к владениям галицкого князя. В курии учли складывавшиеся благоприятно для нее обстоятельства и через венгерского короля возобновили давление на Даниила Романовича, стремясь склонить его к союзу с папой.

В то же время Иннокентий IV совместно со своим союзником французским королем Людовиком IX, лишь недавно вернувшимся из плена, в который он попал во время крестового похода против египетского султана, отправил, как выше уже было отмечено, в Золотую Орду и к великому хану Мункэ новое посольство во главе с Рубруком. Главной задачей этого посольства было склонить монголов к войне против турок, а заодно и против Никейской империи. Но Даниил прекрасно понимал, насколько опасными для Руси были бы совместные действия монголов и папы на Ближнем Востоке и в районе Черного моря. В Сарай, к золотоордынскому хану было отправлено специальное посольство, которое должно было противодействовать сговору между монголами и папой.

Между тем борьба с Пшемыслом II разгоралась. Даниил Галицкий возглавил поход против него и вторгся в 1253 г. в глубь его владений — в Моравию, с севера, и осадил Опаву. Одновременно с южной стороны должны были помочь венгерские войска Белы IV, а на верхнюю Австрию в это же время сделал нападение герцог баварский. Положение Пшемысла сильно ухудшилось.

Под давлением Иннокентия IV между Пшемыслом и Белой IV был заключен мир, и русские войска, как и войска остальных союзников, оставили пределы владений Пшемысла. Это несколько ослабило политические позиции Даниила Галицкого. В то же время с Востока усиливалась волна татарской активности. В курии решили возобновить свои настояния перед князем галицким. Уже на обратном пути его из похода в Моравию, когда он остановился в Кракове у своего союзника Болеслава Стыдливого, его встретили папские послы, пытавшиеся вступить с ним в переговоры. Но, как сообщает наша летопись, Даниил от этого отказался, сославшись на то, что вести переговоры на чужой земле ему не подобает.[435]

Папские послы последовали за князем и вскоре в городе Дорогичине (на Западном Буге) добились, наконец, согласия на свои предложения. По-видимому, энергичное давление на русского князя оказал и венгерский король, и польские князья. Нужно также учесть, какое огромное значение придавалось титулатуре в ту пору расцвета феодальных отношений и господства общественной и политической иерархии. Кроме того, у самого порога владений галицкого князя стояли полчища Куремсы. Папские послы во главе с нунцием Пруссии и Ливонии Опизо из Мессаны обещали от имени Иннокентия IV организацию большого крестового похода против татар в помощь русским. Даниил соглашался на папские предложения нехотя, с видимым сомнением. С большой торжественностью папское посольство вручило ему королевскую корону, о чем наша летопись сообщает в таких словах: «Опиза же приде, венец нося, обещаваяся яко помощь имети та от папы — оному же — одинаково не хотяшу».