Папины письма. Письма отцов из ГУЛАГа к детям - [2]

Шрифт
Интервал

Переданные в мемориальский архив письма, несомненно, являются важным источником информации о жизни их отправителей — в тюрьме и в лагере, в ссылке и на воле, но этим их значение не исчерпывается. Да и не так уж часто автор письма имел не только возможность, но и потребность подробно рассказывать близким о своей жизни — и по цензурным соображениям, если письмо шло официальным путем, и из-за нежелания травмировать их тяжелыми описаниями лагерного или тюремного быта. Но вне зависимости от количества строчек или страниц сам вид посланий, — написанных часто неразборчивым почерком в тусклом свете барака выцветшим чернильным карандашом на клочке бумаги, вышитых рыбьей костью на обрывке ткани, — превращает их в визуальное свидетельство, в артефакт, в музейный экспонат. Кроме того, условия переписки, ее возможность или невозможность для заключенного, приобретают в данном историческом контексте экзистенциальное значение, которое особым образом подчеркивала знакомая всем формула эпохи Большого террора: «осужден на десять лет без права переписки», которая стала эвфемизмом смертного приговора.

Но не меньшее значение представленных здесь писем в том, что они иллюстрируют семейные отношения в среде советской городской интеллигенции в 1930-1940-е годы. Сами письма и биографии их отправителей и адресатов дают уникальную возможность взглянуть на отношения «отцов и детей» под совершенно иным углом: на фоне террора, в жернова которого они попали.

Почему в основу книги легли именно отцовские письма? Конечно же, в мемориальском архиве есть много писем от матерей из ГУЛАГа, и их существенно больше, поскольку женщин среди выживших тоже оказалось больше. Но была выбрана именно «отцовская» перспектива. Прежде всего потому, что зачастую это последние обращения отцов к своим детям — почти все они погибли, так и не дождавшись встречи. Но в приведенных сюжетах отцы имели возможность (в отличие от тысяч других погибших во время Большого террора) еще какое-то время обмениваться письмами с родными. Кто-то был арестован в начале 30-х и расстрелян уже после нескольких лет заключения, кто-то умер от голода и болезней в ГУЛАГе в 1940-е годы. Эти невернувшиеся отцы (в отличие от все-таки возвратившихся из лагерей или избежавших ареста матерей) часто становились идеалом для детей, даже когда они не помнили их или помнили очень смутно: «Как отца забирали, я не помню, мне не было еще и трех лет»; «Папа был удивительным человеком, я его больше мамы любила»; «Больше я никогда не видела своего отца, я любила его очень, дружба у меня с ним была теснее, чем с мамой»; «На момент ареста отца мне не было и четырех лет… Равнение на отца стало моей жизненной установкой»… Такие фразы есть почти во всех воспоминаниях об отцах. Именно отцы, исчезнувшие навсегда, были моральными авторитетами для уже взрослых детей. Чаще, чем те, кто вернулся физически и нравственно подорванным лагерем, кто вынужден был приспосабливаться, идти на компромиссы, чтобы снова включиться в жизнь после долгих лет заключения.

Все семейные отношения, о которых рассказано в книге, сформировались в советскую эпоху, и их история — свидетельство чудовищного давления, оказываемого на семьи в 1920-1940-е годы.

Революция решительным образом вторглась в традиционный российский семейный уклад, упростила процедуру развода, практически ликвидировала институт наследства, передачи семейного имущества и т. д. Во время Гражданской войны семейные связи продолжали ослабевать и разрушаться. Именно тогда новая власть продемонстрировала, что членов семьи можно использовать в качестве заложников. И после окончания войны, в 1920-е годы, широкое распространение получила система ответственности всех членов семьи — вначале за социальное происхождение, за то положение, которое занимали родители до революции. Дети представителей «враждебных классов» попадали в списки так называемых лишенцев, что влекло за собой не только лишение избирательных прав, но и целый набор других форм дискриминации: ограничение доступа к высшему образованию, запрет на проживание в больших городах, отказ в приеме на работу.

Но особенно тяжелыми были последствия использования системы семейной ответственности во время Большого террора, когда по прямому приказу НКВД репрессиям подверглись жены и дети «врагов народа». Причем власть освобождала от этой ответственности тех жен, которые своевременно сообщили о вражеской деятельности мужей, поощряла доносительство среди детей.

Как удавалось семье сопротивляться такому разрушительному воздействию? Собственно, это и есть то главное, что иллюстрируют собранные письма. Едва ли не в каждом из них содержатся обращения — к женам и детям — сохранить несмотря ни на что семью и семейные связи. А семейные отношения бывали очень запутанными. Трудный быт, «квартирный вопрос», вынужденные расставания размывали в те годы границы традиционной семьи. Но обычные житейские перипетии на фоне тюрьмы и лагеря оборачивались настоящей драмой, и потому отцам так важно было сохранить связь с детьми, которым в обычной жизни уделялось порой мало времени. Поразительным образом, ни в одном из писем нет призыва к близким ради собственного спасения вычеркнуть мужа, отца из жизни, хотя по многим цитатам видно, что авторы прекрасно понимают: их арест — постоянная угроза для семьи. «Дочь за отца — не ответчица, а между тем получается, что вы наказаны хуже моего: у вас скоро даже того крова и пайка не будет, который дает мне тюрьма…» (из письма Михаила Лебедева к дочери, 1938).


Еще от автора Коллектив Авторов
Диетология

Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.


Психология человека от рождения до смерти

Этот учебник дает полное представление о современных знаниях в области психологии развития человека. Книга разделена на восемь частей и описывает особенности психологии разных возрастных периодов по следующим векторам: когнитивные особенности, аффективная сфера, мотивационная сфера, поведенческие особенности, особенности «Я-концепции». Особое внимание в книге уделено вопросам возрастной периодизации, детской и подростковой агрессии.Состав авторского коллектива учебника уникален. В работе над ним принимали участие девять докторов и пять кандидатов психологических наук.


Семейное право: Шпаргалка

В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Семейное право».Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Семейное право».


Налоговое право: Шпаргалка

В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Налоговое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Налоговое право» в высших и средних учебных заведениях.


Трудовое право: Шпаргалка

В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Трудовое право».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету, повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Трудовое право».


Международные экономические отношения: Шпаргалка

В шпаргалке в краткой и удобной форме приведены ответы на все основные вопросы, предусмотренные государственным образовательным стандартом и учебной программой по дисциплине «Международные экономические отношения».Книга позволит быстро получить основные знания по предмету повторить пройденный материал, а также качественно подготовиться и успешно сдать зачет и экзамен.Рекомендуется всем изучающим и сдающим дисциплину «Международные экономические отношения» в высших и средних учебных заведениях.


Рекомендуем почитать
Яков Тейтель. Заступник гонимых. Судебный следователь в Российской империи и общественный деятель в Германии

Книга знакомит читателя с жизнью и деятельностью выдающегося представителя русского еврейства Якова Львовича Тейтеля (1850–1939). Изданные на русском языке в Париже в 1925 г. воспоминания Я. Л. Тейтеля впервые становятся доступными широкой читательской аудитории. Они дают яркую картину жизни в Российской империи второй половины XIX в. Один из первых судебных следователей-евреев на государственной службе, Тейтель стал проводником судебной реформы в российской провинции. Убежденный гуманист, он всегда спешил творить добро – защищал бесправных, помогал нуждающимся, содействовал образованию молодежи.


Воспоминания бродячего певца. Литературное наследие

Григорий Фабианович Гнесин (1884–1938) был самым младшим представителем этой семьи, и его судьба сегодня практически неизвестна, как и его обширное литературное наследие, большей частью никогда не издававшееся. Разносторонне одарённый от природы как музыкант, певец, литератор (поэт, драматург, переводчик), актёр, он прожил яркую и вместе с тем трагическую жизнь, окончившуюся расстрелом в 1938 году в Ленинграде. Предлагаемая вниманию читателей книга Григория Гнесина «Воспоминания бродячего певца» впервые была опубликована в 1917 году в Петрограде, в 1997 году была переиздана.


Дом Витгенштейнов. Семья в состоянии войны

«Дом Витгенштейнов» — это сага, посвященная судьбе блистательного и трагичного венского рода, из которого вышли и знаменитый философ, и величайший в мире однорукий пианист. Это было одно из самых богатых, талантливых и эксцентричных семейств в истории Европы. Фанатичная любовь к музыке объединяла Витгенштейнов, но деньги, безумие и перипетии двух мировых войн сеяли рознь. Из восьмерых детей трое покончили с собой; Пауль потерял руку на войне, однако упорно следовал своему призванию музыканта; а Людвиг, странноватый младший сын, сейчас известен как один из величайших философов ХХ столетия.


Оставь надежду всяк сюда входящий

Эта книга — типичный пример биографической прозы, и в ней нет ничего выдуманного. Это исповедь бывшего заключенного, 20 лет проведшего в самых жестоких украинских исправительных колониях, испытавшего самые страшные пытки. Но автор не сломался, он остался человечным и благородным, со своими понятиями о чести, достоинстве и справедливости. И книгу он написал прежде всего для того, чтобы рассказать, каким издевательствам подвергаются заключенные, прекратить пытки и привлечь виновных к ответственности.


Пазл Горенштейна. Памятник неизвестному

«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.


Свидетель века. Бен Ференц – защитник мира и последний живой участник Нюрнбергских процессов

Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.