Папина жизнь - [5]
— Ладно, ладно, жить надо весело! — время от времени подбадривала меня Дайлис, а когда мое желчное «я» брало верх, нещадно меня ругала. — Все вы, рисовальщики, одинаковы! — упрекала она и сильно щипала меня за щеку. — Ладно, не хандри, Пикассо, у тебя же такая потрясающая девушка!
Мы шутили, что точнее всего Дайлис описывают старомодные слова: страстная, стремительная, стойкая… А я? А у меня в каждой частичке тела играло возбуждение. Каждый раз наша любовь бывала бурной и громкой:
— Надень на меня жемчужное ожерелье!
— Привяжи меня к столу!
— Войди в меня сзади!
И Дайлис была не лучше:
— Трахни меня, трахни, я такая скверная!
Мы здорово кувыркались в постели. Однако сейчас, когда я мысленно возвращаюсь в то время, мне как-то неловко. Нет, я ничего не стыжусь, мне не противно, никакой вымоченной в страсти ностальгии, только мрачное подозрение, что постепенно переставал интересовать ее как человек.
— Добрый день, меня зовут Джозеф, сегодня я ваш слуга…
— Трахни меня! Я скверная!
Скверная? Почему? — задумывался я. Скверно чинишь машины? Скверно плетешь макраме? Скверно получаются документальные фильмы? Дайлис, Дайлис, любимая, интонировал я про себя, провал во флористике — это не преступление!
Могу выдвинуть крупную культурологическую теорию. Возможно, нас вводит в заблуждение эпоха. Мы вступали в эру, где на нас с каждой автобусной остановки наступает могущественный член Марки Марка, а Мадонна выставляет на всеобщее обозрение свои интимные части (в смысле, их фотографии). Модные молодые создания не спят ночами и грызут себя за то, что сами не геи. Но даже буйное дебоширство приедается. И в итоге я решил, что у Дайлис была вполне очевидная причина бросить меня: я действовал ей на нервы. Может быть, звучит неубедительно, но не держите на нее зла. В конце концов, и мне она тоже действовала на нервы.
Тем не менее, все равно странно, что наш союз распался из-за такой, вот банальной вещи. Я не говорил вам, кто моя бывшая подруга по профессии?
Она консультант по семейным отношениям.
Да-да. Семейное счастье — это по ее части. Правда. Никогда бы не стал об этом шутить. Вообще, может, именно благодаря ей мы и продержались вместе так долго. По нынешним временам одиннадцать лет — это вполне себе срок, тем более, если оба вырабатывают, так сказать, все ресурсы года за три-четыре. Но так уж поступают с нами дети. Слишком цинично, да? Но такова уж реальность.
Мы ничего не планировали. По крайней мере я. По поводу зачатия Глории между нами воцарилось молчаливое согласие. Я не спрашивал, как это произошло, а Дайлис мне не рассказывала. Нет, я понимаю, что имело место половое сношение, я даже припоминаю узор на простыне в ту ночь: такие уродливые, грубые зеленые виньетки. К тому времени я научился отмечать детали во время сексуального экстаза. Хотя так и осталось необъясненным, почему Дайлис не выпила вечером свою таблетку. Про детей мы говорили только изредка, уклоняясь от темы, не желали обсуждать ее честно, потому что иначе непременно вырулили бы на тему еще серьезнее, которую предпочитали избегать: что мы будем делать друг с другом. Глория на подходе дала нам замечательный повод избегать этой темы и далее. Теперь у нас был ребенок, мы о нем заботились. Мы надеялись, что ситуация станет лучше.
В общем, так и получилось. Глория воскресила в нас страсть, которой мы больше не испытывали друг к другу, и ровно поэтому мы произвели Джеда, а потом и Билли. Дети сплотили нас: теперь мы делили поровну нежную любовь к ним и заботу об их благополучии. Мы вместе занимались хозяйством. Мы развешивали занавески и шторы, отделывали дом, ругаясь по мелочам. Помирившись, вместе восхищались нашими чудесными отпрысками. А потом в мой мир явился Кристофер Пиннок, таинственный незнакомец. Теперь все будет по-другому.
В тот ясный, вялый понедельник я помог человеку из службы Пикфорда погрузить обеденный стол, стереопроигрыватель и фамильные ползунки. Перед этим я все утро шатался по дому, наблюдая, как Дайлис роется в нашем барахле, выбирает из кучи нашего не подлежащего разделу имущества те вещи, которые (как я потом понял) она надеется очистить от всяких ассоциаций и связей с моей персоной. К полудню ее уже и след простыл. Билли был у няни Эстер, а Глория и Джед — в школе.
— Я позвоню насчет детей ближе к выходным, — бросила Дайлис через плечо. И протиснулась в машину.
Ага, вот так! Ничего страшного, парень! Хорошего тебе дня, черт подери!
Я закрыл дверь.
Потом я перекопал весь сад и вырыл фотоальбомы, которые зарыл там в мешке накануне, когда среди ночи Дайлис вдруг понадобилось срочно идти за покупками (нелепо, но какая мне была разница?). Потом я принял душ. Посмотрел на себя в зеркало в полный рост: обнаженный мужчина тридцати трех лет, неплохо сохранился для своего возраста, голубые глаза, светлые волосы торчат, как будто дыбом встали от удивления.
Именно в этот момент я решил пойти к Лену. Спустя полчаса я сидел в ожидании на школьном дворе вместе с двумя молодыми мамами. Одну звали Лайза, другую Камилла.
— Джо, ты что с волосами сделал? — выпалила Лайза.
— А дай-ка потрогать, — попросила Камилла.
Конни Палмен (р. 1955 г.) — известная нидерландская писательница, лауреат премии «Лучший европейский роман». Она принадлежит к поколению молодых авторов, дебют которых принес им литературную известность в последние годы. В центре ее повести «Наследие» (1999) — сложные взаимоотношения смертельно больной писательницы и молодого человека, ее секретаря и духовного наследника, которому предстоит написать задуманную ею при жизни книгу. На русском языке издается впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Эта книга – о конце света, поэтому в ней говорится о диетических поваренных книгах, гуру самосовершенствования, ползающих в канализации преступниках, переутомленных редакторах, экономическом кризисе США и массовом возделывании полей люцерны. Кажется, один персонаж по ходу сюжета теряет палец. Это история Апокалипсиса Приятных Дней. Она повествует о смертельной чуме человеческого счастья, эпидемии теплых пушистых объятий и таинственном трейлере на самом краю пустыни… Все остальное в книге – вранье. Просто помните, что Счастье™ близко – очень близко.
Дэниел Пекан Кембридж живет в очень специальной вселенной. Он не в состоянии входить в лифт, жить в отеле выше третьего этажа, пользоваться телефоном и общественными уборными. Совокупная мощность лампочек, включенных в его квартире, должна быть не менее 1125 ватт. Но он гениально считает в уме и думает, что способен на такое плохо поддающееся анализу чувство, как любовь. А его проводник в мир обычных людей - годовалый малыш по имени Тедди…Стив Мартин - выдающийся комический актер современности, прозаик, сценарист и драматург.
От лука плачут. Это факт. Поэтому, когда в Покойницкий Замок вторгается банда лукоедов, помешанных на изучении человеческой физиологии, со своими дождемерами, экс-заключенными и ядовитыми рептилиями и начинает вести раскопки прямо в парадном зале, наследник Клейтон Клементин, носитель избыточных анатомических органов, тоже готов разрыдаться. Но читатели «Лукоедов» смеются уже тридцать лет. И никак не могут остановиться…Американо-ирландский писатель Джеймс Патрик Данливи (р. 1926) написал один из самых оригинальных сюрреалистических романов XX века.Комический эпос «Лукоеды» — впервые на русском языке.Дж.