Папа и море - [37]

Малышка Мю прибежала, запыхавшись, по склону.

— Привет! — воскликнула она. — Угадай, что это такое? Можешь отгадывать до трех раз.

— Скажи сама! — ответил Муми-тролль.

— Яблоко! — объяснила малышка Мю. — Она посадила яблоко. Оно приплыло на берег. Мама говорит, что семечки могут прорасти и будет яблоня.

— Яблоко! — удивился Муми-тролль. — Но ведь яблоня будет расти много лет!

— Ишь ты какой умник выискался! — крикнула малышка Мю и помчалась дальше.

Муми-тролль постоял еще и поглядел на маленькую, искусно сделанную ограду, которая отдаленно напоминала перила на веранде в Долине муми-троллей. Он засмеялся про себя. Смеяться было так приятно. На свете не было никого упрямее мамы. Неужто в самом деле из этого яблока в конце концов вырастет яблоня? Хорошо бы, она будет довольна. А потом он подумал о другом. В общем-то иметь дом приятнее, чем шалаш. Дом, который построишь сам. На окне у него лежали бы красивые круглые камешки.

Лишь ближе к вечеру папа с мамой обнаружили, что лес приблизился к маяку. Больше всех торопилась ольха, она прошла уже полпути. Только то дерево, к которому была привязана лодка «Приключение», стояло с веревкой на шее, которую оно так натянуло, что чуть не задохнулось. Осинки с облетевшей листвой уже не могли шелестеть от страха. Убежав в вересковую пустошь, они жались друг к другу испуганными стайками.

Деревья были похожи на насекомых, их длинные корни-щупальца хватались за камни, цеплялись за вереск, чтобы противостоять зюйд-весту.

— Что это с ними? — шепотом спросила мама и взглянула на папу. — Зачем это они?

Папа сжал зубами трубку и стал отчаянно искать объяснения. Ведь так неприятно говорить: «Не знаю». Он не мог понять ровно ничего, и это утомило его.

Наконец он сказал:

— Это то, что происходит по ночам… Видишь ли, это ночные изменения.

Мама недоуменно уставилась на него.

— Можно предположить, — нервно продолжал папа, — я имею в виду… в ночном мраке происходят тайные изменения… И если бы мы отправились туда и усугубили все… я имею в виду неразбериху, то она могла бы вырасти до таких размеров, что сохранилась бы к моменту, когда мы просыпаемся…

— О чем это ты, дорогой! — огорченно воскликнула мама.

Папа покраснел, как помидор.

После долгого неловкого молчания Муми-тролль пробормотал:

— Они испугались.

— Ты так считаешь? — с благодарностью сказал папа. — Ты что-то сказал…

Он поглядел на взрыхленную землю. Все до одного деревья ушли подальше от моря.

— Теперь я понимаю! — воскликнул папа. — Они боятся моря. Море испугало их. Я чувствовал, что что-то происходит, когда прогуливался ночью…

Он открыл тетрадь в клеенчатой обложке и стал листать ее.

— Вот здесь кое-что из записанного вчера… Подождите-ка. Я должен это осмыслить…

— Ты думаешь, это надолго? — спросила мама.

Но папа уже вышел из дома, уткнув нос в свои записи. Он налетел на куст и исчез за елями.

— Знаешь, мама, — сказал Муми-тролль, — я думаю, не стоит беспокоиться. Они побегают немного, а потом воткнут корни куда-нибудь и будут продолжать расти.

— В самом деле? — спросила мама слабым голосом.

— Может быть, они задумали сделать беседку вокруг твоего садика, — продолжал Муми-тролль. — Будет красиво: маленькие березки со светло-зелеными листочками…

Мама покачала головой и пошла к маяку.

— Это очень мило, — сказала она. — Но мне кажется, природа ведет себя неестественно. Дома у нас такого никогда не было.

Она решила заглянуть в свой сад, чтобы немного успокоиться.

Муми-тролль освободил ольху от каната «Приключения». Осеннее небо было ясное и прозрачное, но зюйд-вест усилился, и белопенные волны, набегающие на западный мыс, были выше и белее, чем всегда. Муми-тролль побрел в глубь острова и улегся на вересковый ковер. На душе у него было спокойно и даже весело. Наконец-то они заметили Изменения, и это было большим облегчением.

Забытый шмель ласково трогал цветы вереска. Вереск ничего не боялся, он рос на своем обычном месте! Подумать только, а что, если построить здесь домик для себя? Очень низенький. И положить у порога плоские камни.

Муми-тролль проснулся оттого, что солнце закрыла большая тень. Рядом с ним стоял папа и смотрел на него.

— Ну, как дела? — спросил сын.

— Никак, — ответил папа и сел на вереск. — Эта история с деревьями портит всю картину. Теперь я понимаю море меньше, чем когда-нибудь. Ни в чем нет никакой логики. — Он снял шляпу Смотрителя маяка и стал сворачивать ее, потом снова развернул и разгладил. — Понимаешь, — продолжал папа, — весь смысл в том, чтобы открыть тайные законы моря. Я должен понять море, чтобы полюбить его. Я не буду чувствовать себя хорошо на этом острове, если не полюблю море.

— То же самое можно сказать и про живые существа, — радостно сказал Муми-тролль, он сел и выпрямился. — Я имею в виду — кого можно любить.

— Море все время ведет себя по-разному, — продолжал папа. — То так, то сяк. Нынче ночью оно напугало весь остров. Но почему? Что случилось? В его поведении нет никакой системы. А если и есть, то я не могу ее понять.

Он вопросительно посмотрел на сына.

— Я думаю, ты бы понял эту систему, если бы она была, — сказал Муми-тролль.