Папа большой, я маленький - [4]
Но старушка не открыла им и ничего не ответила.
— Что же делать? — сказал Няо. — Как выпросить прощения у старушки. А что, если мы споём ей песню и спляшем? Она подумает: «Что это там?» Выглянет в щёлку, а мы тут и попросим прощения.
И они принялись плясать и петь перед дверью. Но Маленькая старушка всё равно не открыла им. Может, она так рассердилась, что заболела? Нет. Она слышала, о чём говорили друзья, и тихо посмеивалась за дверью:
— Я уже не сержусь, но немного подожду открывать. Пусть думают, что я сердита на них.
Кот Няо, попугай Пэтяко и заяц Мимисукэ устали петь и плясать и забарабанили в дверь, громко распевая:
Друзья пели так весело, что Маленькая старушка не утерпела и засмеялась.
— И вправду сердиться нехорошо, — сказала она. — Давайте помиримся. Входи, Няо, входи, Пэтяко, входи, Мимисукэ!
— Но как же мы войдём? Дверь-то заперта, — сказал Няо.
— Ах да! Я же забыла открыть дверь.
И старушка хотела было повернуть ключ, но он не поворачивался.
— Не открывается… Странно!
Старушка изо всех сил дёргала за ручку, стучала по двери, но дверь не отворялась.
Няо, Пэтяко и Мимисукэ не могли понять, в чём дело.
— Открывай же, бабушка! Мы устали ждать! — шумели они за дверью.
Маленькая старушка просто не знала, что ей делать.
— Няо! — крикнула она. — Сбегай, позвони дятлу Кицуцукэ. Пусть придёт поскорее и исправит замок.
— А кто такой дятел Кицуцукэ? — спросил кот Няо.
— А это такая птица с длинным клювом. Она живёт в лесу и всё время долбит по дереву клювом.
Няо и Пэтяко быстро позвонили дятлу Кицуцукэ.
Пришёл Кицуцукэ, засунул длинный клюв в замочную скважину, стал стучать.
Стучал, стучал, замок не открывается.
— Странно! Заболел, наверно, замок. Надо врача позвать, — сказал он и ушёл домой.
— Бегите скорее за врачом! — вскричала в нетерпении старушка.
Заяц Мимисукэ побежал за врачом. Пришёл врач Сова.
— Где больной? — врач Сова обвёл всех большими круглыми глазами.
— Болен замок моей комнаты. Никак не открывается, — сказала старушка из-за двери.
— Вот как! Замок болен?! — удивился врач Сова. Он достал из сумки шприц для уколов и сказал: — Сейчас сделаем укол замку.
Сова засунул острый шприц в замочную скважину.
— Ай! Больно! — завопила старушка.
Вот так чудеса! Делали укол замку, а больно старушке. Отчего бы это?
— Понятно, — сказал врач Сова. — Болен не замок, а вы, Маленькая старушка.
— Я?! Как это так? — изумилась старушка.
— Да, вы очень тяжело больны. И болезнь ваша перешла на замок. Вы заперли в сундук интересные сказки и не выпускаете их, не так ли? Вот тут-то и кроется причина вашего недуга. Детям нужно рассказывать много-много разных сказок. Откройте ваш сундук и выпустите оттуда все сказки. Вам сразу станет легче, и дверь сама собой откроется.
— Да, я и вправду виновата, — призналась Маленькая старушка. — Сейчас открою «Сундук сказок».
Она взяла ключ и открыла сундук. Потом подняла крышку… И что бы вы думали?
Из чудесного сундука поднялся белый дымок, а вместе с ним выскочили на волю всевозможные сказки.
Дверь в комнату старушки сама по себе отворилась, и кот Няо, попугай Пэтяко и заяц Мимисукэ вбежали в комнату.
Какие же сказки были в «Сундуке сказок»? О, всякие, разные и великое множество. Начнёшь рассказывать, конца-краю не будет.
Так что послушаем их в другой раз.
А сказка про Маленькую старушку на этом кончается.
ПАПА большой, Я маленький
Повесть
— Однако лёжа мы видим всё одинаково, малыш, — говорит папа.
Мы часто разговариваем с папой, развалясь на татами[2].
Это самое любимое моё занятие. Иногда мы беседуем с ним, лёжа на лужайке в парке, а то в садике на крыше универмага. Однако в Токио негде особенно поговорить лёжа, поэтому мы обычно располагаемся на татами в комнате или на веранде своего дома и болтаем о всякой всячине. Бывает, нам достаётся за это от мамы.
— Вы что, крокодилы, что ли? Всё время валяетесь на полу. Прибрались бы лучше в комнате!
— Сердится! — хихикаем мы с папой.
Я очень люблю, когда папа смеётся.
— А что, лежать приятно, — говорит папа. — И львы, и тигры, и лисы, и мыши — все ходят на четвереньках. Это всё равно что ходить лёжа. Поэтому зверям наплевать, высокого они роста или низкого.
— А червякам?
— И червякам наплевать. Змеи, дождевые черви и слизняки вовсе не захотели иметь ног и живут себе лёжа.
— А птицы, папа?
— Птицы? Они глупые. Стали на двух ногах ходить. Никакого тебе покою. Прыгали, прыгали да и поднялись в небо.
— Выходит, и люди глупые?
— Пока да. Были бы умными, войн не было бы. Так что людям ещё учиться надо.
— Чему?
— Мирно лежать.
— Сначала дело делать надо, а потом уж лежать, — смеясь говорит мама. Она в соседней комнате. — Ну-ка, займитесь делом оба, и папа, и ты, малыш.
Моё дело читать книги. У папы другие дела. Например, надеть на обе руки моток ниток и сидеть смирно, пока мама сматывает нитки в клубок.
Однако это не только папино занятие. Иногда и мне достаётся держать моток. Чаще всего папе поручают вешать полки, чинить рамки картин, менять лампочки, когда они перегорают…
