Пансионат на Страндвеген - [3]

Сын хозяйки — студент политехнического института в Стокгольме, но на каникулы он всегда приезжает в Ломму и помогает матери. Как мне кажется, госпожа Бранде живет одна, без мужчины, либо держит эти дела в глубокой тайне.

Кухарка Ранхильд Моберг работает тут с самого начала, заслуживает полного доверия, занимает с мужем маленький павильончик при въезде в парк. Муж зимой присматривает за центральным отоплением и убирает снег. Вообще-то господин Моберг работает шофером автобуса в одном из бюро путешествий в Мальмё, сейчас он отправился в двухнедельную поездку по Испании. Летом он редкий гость в Швеции: обслуживает автобусы на заграничных трассах.

О нашей горничной Лилиан я уже писал. Добавлю только, что она дочь местного крестьянина из Бьярреда и, как все горничные, в меру любопытна, в меру болтлива. Именно благодаря ей я раздобыл столь подробную информацию о всех отдыхающих в нашем пансионате и о самой хозяйке.

А теперь постараюсь по возможности подробно описать все,

что произошло, начиная с самого утра 7 июня. Пишу сразу в двух экземплярах, так как обещал Магнусу Торгу сделать это для протокола, который он должен представить начальнику полиции в Лунде. д

Как вы, наверно, помните, день 7 июня был ужасно жарким с самого утра. Несмотря на отличную погоду, просто редкостную для начала лета, люди чувствовали себя довольно скверно. Я понял причину этого, когда бросил взгляд на барометр, висящий в холле нашего пансионата: давление катастрофически падало.

В пансионате госпожи Бранде принято, что завтрак Лилиан приносит в комнату каждому из гостей, зато обед, подаваемый между часом и двумя, и ужин в семь часов все едят вместе. Только госпожа Мария Янссон, как я уже упоминал, не подчиняется этим требованиям. Но так уж устроено в мире, что богачи пользуются особыми привилегиями. А госпожа Янссон очень богата, даже по шведским масштабам, хотя людей состоятельных у нас немало.

Итак, я позавтракал часов в восемь, потом побрился, оделся и спустился в салон, чтобы просмотреть газеты. Забыл отметить, что в нашем доме три этажа. На первом расположен хорошо обставленный салон, большая столовая и комната поменьше, называемая почему-то библиотекой, хотя там всего один шкаф с книжками, которые мы прочли еще в своей юности. Кроме того, на первом этаже есть еще две комнаты — собственность хозяйки и четыре небольшие комнатки для гостей. Сейчас они свободны, так как окна их выходят не на море, а в парк. Ясно, что каждый приехавший в Ломму стремится налюбоваться зеленовато-голубыми волнами Зунда.

На втором этаже восемь комнат и две террасы, на которые выходят балконные двери всех комнат. В одной из них живут супруги Тувессон, соседнюю занимаю я, рядом — госпожа Нора Линднер, за ней, в маленькой комнатке, сейчас живет Лилиан; в разгар сезона, когда все комнаты заняты, она перебирается в полуподвал, где расположена кухня, прачечная и другие хозяйственные помещения.

Третий этаж распланирован так же, как второй. Две средние комнаты с видом на море занимают госпожа Мария Янссон и Густав Далин. Лилиан очень жалуется, что семеро гостей живут на двух этажах, это вынуждает ее бегать по лестнице с тяжелыми подносами. Она, конечно, права, но каждый из нас хотел иметь вид на море, и хозяйке пришлось с этим считаться, ведь сезон еще не начался.

Добавлю, что все комнаты на втором и третьем этажах имеют собственные ванные. На первом этаже ванных только две: одной пользуется госпожа Бранде, другая — общая для жильцов четырех комнат. В разгар сезона пансионат может предоставить своим гостям шесть одноместных и четырнадцать двухместных комнат ‘— всего для тридцати четырех человек. В случае особого наплыва госпожа Бранде размещает гостей в малом павильоне, расположенном при въезде в парк. Правда, на первом этаже там живет кухарка с мужем, но на втором есть четыре комнатки.

Итак, около девяти часов я спустился вниз и, усевшись за стол, углубился в чтение «Сидсвенска Дагбладет». Минуты через две-три появился господин Далин, которого заинтересовала га зета из Гётеборга. Мне показалось, что он просматривает бир жевую сводку.

Вскоре спустились вниз Клара и Эгил Тувессон. Чтение при шлось отложить. Завязался общий разговор о погоде. Госпожа Клара жаловалась, что плохо спала ночью и что у нее ужасно болит голова. Как врач, я объяснил ей, что никакие порошки тут не помогут: это просто реакция организма на резкое паде ние давления, все придет в норму, как только организм при выкнет к новым условиям. Помню, что господин Далин растол ковывал нам атмосферные условия и добавил, что в газете обе щают шторм.

В этот момент вошел господин Хардинг, о котором я забыл сказать, что он тоже живет на третьем этаже. Он включился в нашу беседу. Было так душно, что просто нечем было ды шать. Никому не хотелось двигаться.

Около десяти появилась прекрасная госпожа Нора. Этой по года не вредила. На ней было только бикини — меньшее вряд ли удалось бы найти во всей Швеции, оно не столько прикры вало, сколько подчеркивало все то, чем располагала госпожа Линднер — да еще полупрозрачные пестрые штаны. Вместо приветствия она бросила: