Пансионат «Мирамар» - [11]

— Кто ты?

— Я Зухра.

Она произнесла это с такой простотой и уверенностью, будто, назвав свое имя, уже объяснила все.

— Чего же ты хочешь, Зухра? — спросил я с улыбкой.

— Мне надо видеть госпожу Марианну.

Я открыл дверь. Она вошла, держа в руке небольшой сверток. С головы до ног она была закутана в черное покрывало. Оглядевшись вокруг, девушка спросила:

— А где госпожа?

— Скоро придет. Посиди…

Зухра села на стул, положив сверток себе на колени. Я вернулся на свое место и предался новому занятию — стал разглядывать девушку. Я любовался ее крепкой гармоничной фигурой, правильными чертами лица, цветущей молодостью. Созерцание ее приносило мне тихую радость. Мне захотелось поговорить с ней, и я спросил:

— Ты сказала, что тебя зовут Зухра?

— Зухра Саляма.

— Откуда ты, Зухра?

— Из Забадии.

— У тебя назначена встреча с мадам?

— Нет.

— Значит…

— Я пришла увидеться с ней.

— Ты с ней, конечно, знакома?

— Да.

За всю свою жизнь я не встречал такой красивой девушки.

— Давно ты живешь в Александрии? — спросил я.

— Я не живу в Александрии, но я бываю здесь с отцом.

— А как ты познакомилась с мадам?

— Мой отец привозил ей сыр, масло, птицу. Иногда он брал меня с собой.

— Понятно. Значит, теперь, Зухра, ты хочешь занять место отца?

— Нет.

Она отвела глаза в сторону, как бы опасаясь сказать больше. Я отнесся с уважением к ее тайне и все больше проникался симпатией к ней.

* * *

— Благодаря твоим молитвам я стал мужчиной, — сказал я, целуя ее огрубевшую жилистую руку. — Поедем со мной в Каир.

— Да благословит тебя аллах и увеличит блага твои, — ответила она, глядя на меня с нежностью. — Но я не покину своего дома. В нем вся моя жизнь.

Ветхий дом с облупившимися стенами, изгрызенный ветрами и просоленный брызгами морских волн. Он насквозь пропитался запахом рыбы, кучи которой громоздились на берегу.

— Но ты же будешь жить здесь совсем одна!

— Со мной творец дня и ночи.

* * *

У двери позвонили, и Зухра пошла открывать. Марианна была изумлена, увидев ее.

— Зухра! Это невероятно!

Девушка, раскрасневшись от радостного волнения, поцеловала ей руку.

— Как это чудесно! Я рада видеть тебя, да пошлет аллах милость твоему отцу! Ты вышла замуж, Зухра?

— Нет!

— Не может быть!

Она звонко рассмеялась и, повернувшись ко мне, сообщила:

— Зухра — дочь хорошего человека, господин Амер.

Они вдвоем направились во внутренние комнаты, а я остался сидеть в холле. В душе моей зрели нежные отеческие чувства.

* * *

— Наконец-то я отдохну, — сказала Марианна, когда мы втроем — я, Талаба и она — собрались вечером в холле. — Зухра будет работать у меня, — пояснила она.

Мною овладело странное двойственное чувство: радость и некоторая досада.

— Она будет служанкой? — спросил я.

— Да. А почему бы и нет? Во всяком случае, она будет работать в приличном доме.

— Однако…

— В деревне она арендовала полфеддана земли и сама обрабатывала ее. Ты думаешь, это лучше для девушки?

— Это прекрасно. Она ведь не бросила свою землю?

Марианна посмотрела на меня долгим взглядом, потом сказала:

— Она убежала.

— Убежала?!

— А я-то считал ее помещицей! — сказал с насмешкой Талаба-бек.

— Дед хотел выдать ее замуж за такого же, как он сам, старика, чтобы она обслуживала его. Остальное вам уже известно…

— Да, такое происходит не часто. Это событие, — событие серьезное. Деревня не оставит ее в покое, — сказал я грустно.

— А если узнают, что она здесь? — встревожился Талаба-бек.

— Возможно. Но тебя-то почему это беспокоит? — повернулась к нему Марианна.

— А ты не боишься?

— Не маленькая. Я не сделала ничего дурного, только приютила девушку и дала ей честную работу.

Господин Амер отстоит ее, — твердо добавила она.

* * *

Я не отступлюсь от своего долга, пока в моих жилах течет кровь, даже если на меня попытаются воздействовать силой.

Марианна стала учить ее, и Зухра схватывала все на лету.

— Удивительная девушка, господин Амер-бек, — говорила Марианна радостно, — умная и сильная, с первого же раза понимает все, что требуется. Мне очень повезло.

В другой раз она посоветовалась со мной:

— Как ты считаешь, пяти фунтов, не считая еды и одежды, ей достаточно?

Я ответил утвердительно.

— Только не одевай ее уж очень модно, — попросил я.

— Ты хочешь, чтобы она одевалась как крестьянка?

— Нет, дорогая моя, но девушка красива, подумай об этом…

— Мои глаза всегда открыты, господин Амер, девушка действительно хороша.

Вскоре Зухра стала расхаживать в касторовом платье, скроенном по фигуре и подчеркивающем ее достоинства, скрытые раньше под широкой и длинной, до пят, галабеей. Она расчесала свои роскошные волосы, разделила их пробором, заплела в две косы и свободно распустила по плечам.

Талаба Марзук долго следил за ней хищным взглядом и, когда она отошла, вполголоса заметил, склонившись ко мне.

— Будущим летом мы увидим ее в казино «Жанфуаз» или «Монте-Карло».

— На все воля аллаха.

Он направился к двери и, проходя мимо Зухры, игриво спросил:

— В тебе, наверное, есть европейская кровь?

Зухра с удивлением посмотрела ему вслед. Чувствовалось, что она не испытывает к нему симпатии. Потом вопросительно взглянула на меня.

— Он шутит, — сказал я, — считай его слова чем-то вроде комплимента. — И добавил, улыбаясь: — Я ведь тоже один из твоих поклонников, Зухра.