Панкомат - [71]

— Если говорить о нашей позиции, то тут нет ничего нового, — говорю я, — может быть, она кажется несколько бесчеловечной. То есть, не сама позиция, а взгляд на вещи. Позиция-то, как раз, человечна. Петр Марков разработал цельную модель развития человечества. Тебе интересно?

— Конечно, Валер. Это все для меня так ново.

— Представляешь, человек разработал схему развития человечества. Его никто не заставлял. Он не участвовал в проекте. Он совершенно нормальный, не считает себя мессией. Просто он однажды понял, что способен смотреть на вещи более здраво, более обобщенно. Ведь не каждый может понять мотивацию. Простой человек создает новую партию совершенно на пустом месте. Он просто уверен в своей правоте, и вот, наконец, это сбывается.

— Это похоже на американскую мечту.

— Да нет, это — русская мечта. Чисто русская, без примесей чего-то еще. Пути решения — тоже русские. Сначала — кухня, водка, сигареты, разговоры, потом — решения. Возможно, мы первые, кто сумел объединиться и сказать, что современный человек живет в искусственной реальности. Мы говорим, что есть Московия, питающаяся от всей страны, а прочие движения — это воспитание послушного населения. Фабрика звезд. Эстрада. Тысячи юмористов. Запугивание через криминальную хронику. Средства массовой информации не оставляют человеку шансов на собственное мнение. Но это в общем, Вер. Нас просто дрессируют. Впрочем, и это — неправильно. Мы все дрессируем друг друга в этой цепи. Глупо думать, что существуют некие злачные толстяки, которые поработили народ. Нет, они конечно, есть. Но они есть мы. Если нам с тобой дать много денег, мы тоже купим дом на Рублевке и будем изнемогать в роскоши.

— Действительно, грустная теория, — заключила Вера.

— Да. Н давай отвлечемся от этого.

— Да. Нет, не подумай. Мне правда интересно.

— Да.

— Мне никто и никогда этого не говорил. Мы привыкли, что кричать от отчаяния — удел стариков, которым не хватает пенсии. А мы, как будто, неплохо живем.

— Да.

— На самом деле, это удивительно, что вам удалось найти какое-то практическое решение. Это правда много стоит.

— Да. По большому счету, мы — единственные в своем числе. Остальные партии — это другие части целого. Все партии — это одна большая партия. Люди думают, что в стране есть демократия. Они думают, что политика — это сложная наука, пропитанная терминами и методами, которые нужно изучать годами. Это некое программирование. Мы начинаем с малого. А богатые люди — это иные люди. Они живут как-то не так, как мы, у них иные свойства ума, и потому мы видим их на думских собраниях. Впрочем, если прийти в гараж и забухать с мужиками, они тотчас скажут вам правду-матку: воруют.

— Да. Молодцы. Вы, как раз, подвели это под метод.

— Я надеюсь, что это — лишь наш первые шаги.

— Что же потом?

— Это естественно.

— Революция?

— Да. Именно революция. Но это вряд ли будет переворот. Мы хотим внести в общественную мысль свежее дыхание. Во-первых, люди должны знать, что мы есть, и что мы думаем именно так. Они нас поддержат, и именно так мы придем к власти. Но это потом. Сейчас мы просто начинаем.

— Очень оптимистично.

— Да. Слушай, скажи честно, ты ждала встречи со мной?

— Ну, такой прямой вопрос….

— Да. Но я привык задавать прямые вопросы.

— Я же позвонила….

— Да.

— А ты?

— Да, конечно. Все свободное время я сижу за компьютером.

— Что ты делаешь?

— Сейчас я занят концепциями. Их нужно сочинить и распечатать. Я надеюсь, что скоро у меня будет побольше свободного времени.

— У тебя что, совсем нет свободного времени?

— Сейчас — да. Я раньше жил в другом городе. Впрочем, я постоянно живу в разных городах. У меня свободный график.

— Как у моряка, у которого в каждом порту — по жене?

— Может, и так. Нет, шучу, — я рассмеялся, — я — хороший.

— За это и выпьем?

— За то, что — хороший?

— Да.

Мы выпили, и я почувствовал, что во мне играет выбор безразличий — на что-то обязательно нужно было плюнуть. Одно безразличие лучше другого. Это как попса. Есть две попсы, но ни в одной нет перца. Они равнозначны. Энергия, которую генерирует своими действиями человек, стремится распределиться равномерно. Быть может, мне стоит впасть в эту русскость и начать…. Но и без русскости я могу охотиться за ощущениями, не вдаваясь в детали. Жизнь — бесполезная погоня за наслаждениями. Тебе кажется, что впереди тебя ждет победа, но это пустое. Впереди — лишь старость и закостенелость.

Пришла SMS от Зе. Она гласила: «ГУЙ!».

Я улыбнулся.

Я вновь смотрел сам на себя в ее глазах. Я улыбался сам себе. Наверное, эта откровенность ее купила. Она бы никогда бы не подумала, что я — просто так. Я пинаю мысленный мячик. Мне больше ничего не нужно. Если мне удастся уложить ее в постель тут же, это будет тот же мячик, только — более приятный.

— Я тоже чувствую себя заговорщицей.

— Классно, Вера.

— Честно. Знаешь, как в кино.

— Джеймс Бонд.

— Да.

— Неужели это возможно?

— Еще как. А еще — мы можем поехать в любой клуб. Куда захочешь! Хоть на всю ночь!

— Куда?

— Не знаю. Впрочем, если ты не против.

Я вновь посмотрел на самого себя и улыбнулся. Зрачок подсветился — на этот раз, мимо прошла красная куртка. На какое-то мгновение мне показалось, что я себя не контролирую. Показал ли я сам себе язык?