Панкомат - [15]

Уметь вовремя отомстить через перед — вещь до крайности популярная.

Играл «Rage against the machine». Стол был накрыт зеленым сукном, поверх которого пепельница стояла такая полная, упитанная, что с обратной стороны проступала капля никотина. Там-то ее можно было собрать и убить лошадь.

Антиглобалисты все были бородатыми, а некоторые — христоватыми. Женщины подчеркивали свою русскость в деталях туалета. Нам же нужно было позажигать, да и себя показать.

Командира ихнего звали Костей, и лет ему было 40. Он, наверное, художником был, срисовывал, как и все его кубанские соратники, фотографии гор, фруктов (арбузов, например) и продавал.

— Мужики, чо, водку пьем? — спросил Петр.

Он бы не стал с Викой зажигать. Я Петра знаю. Он не злодей, хотя с легкостью таковым может показаться. Это — сила альтернативы. Что для него смешно, для других — аморально, и о том даже не говорят.

Вика, я знал, никогда не сделала бы первый шаг навстречу. Но ведь давно уже было понятно, что никакого будущего у нас нет и быть не может, и это, не смотря на то, что Америка is off. Да и вообще неизвестно, что там впереди. Я могу сдаться. Просто так, чтобы знать, что завтра будет хоть кто-то рядом. Мы уедем…

Но у Вики все равно не в се дома, не все шарики в свои пазы вставлены. Мне уже давно говорили это. Посмотри, мол, она же крокодил. Но она всеми своими конечностями упиралась, защищаясь от влияния общества. Она не была крокодилом напрямую, да и вообще, такие расклады — это тема для двадцатилетних. Но что-то в ее взгляде отталкивало. Некая заглавная буква греха.

Нечестный, нечистый рот.

Когда я был глуп, я нашел ее. Когда поумнел, то потерял.

Ее тут же понесло по ветру. Нет, она не протитуировала. Она просто давала. Она грешила своей верой в глупость, и это было куда более серьезно, чем любой разврат.

Но нельзя же было вот теперь просто так упасть только из-за того, что у тебя проблемы, и психика слаба, будто вчерашний пробитый билет. Хорошо еще, что никто об этом не знал. Обязательно нашлась бы особенная гнида. Уж Вика-то…. Нет, на шантаж она не пошла бы, я ее знаю, и она знала, что если что, я б ее убил. И труп бы нашел куда выкинуть. Но обязательно, она бы обязательно попыталась подкопаться. Это Вика. Эта тварь хорошо знала запах крови. Если б запахло моей…

Появился Демьян. Уж он-то к антиглобализму особенно близок был, так как для босяка многие официальные штучки являются злом. Работа — не понятие, не контачит, ясное дело. Глобализация — говно, потому что ее проводит разная хуята, толстая и богатая, а они обязаны быть разведенными. В лексическом смысле «развести» здесь значит «получить от них что-то». Чем бесплатнее, тем лучше.

— Да хуля говорить, пацаны! — стал заливать Демьян. — Когда мы с Лютым ездили в Сибирь геологоразведкой заниматься, то встречали разные зоны. Целые поля, которые…. Ну, как сказать, — он приблатненным жестом почесал затылок, — по-русски сказать, пиздец там уже. И это произошло недавно. Захотела, какая-та фирма…. Ну, как….Ну, чисто никто ж не знает…. Слышь, пацаны, поехали Север чисто бурить. Ну, толпа приехала. Никому ничего…. Работают. Ломают все подряд. Слышь, пацаны, ну я говорю, так и было. По ящику ведь ничего не говорят. Процента два, так, чисто чтоб деньги срубить за работу. Короче, много разного говна привозят в Сибирь и сбрасывают, и на эти бабки, которые чисто западные фирмы платят, растут юные кровопийцы! Вот!

Было видно, что он сам понял, что последняя фраза ему удалась.

— Давайте выпьем, мужики, — заключил он и потянулся за бутылкой, — Мы ведь не должны ориентироваться на СМИ, да? СМИ давно куплены. Они и некупленными никогда не были.

— А Интернет? — спросил кто-то.

— Ну…. Это другого рода херня… — эта фраза была сказана с мастью.

Я знал, что в Интернете он никогда не был, потому что это иная для него вселенная. Это так же, как A. S. Antysoft никогда бы не сидел на кофеюшнике, пафосно сдувая пену с дешевого пива и требуя у барменши кончалыжный нож, чтоб тарань порезать.

— Родная!

— Родная.

— Э, родная, оглохла?

— Ты мне, что ли?

— А кому еще, бля? Родная, дай нож.

— Чо?

— Чисто нож!

— А чисто что-то еще тебе не нужно?

— Ну, если дашь, то это — дело другое. Но нож все равно нужен.

Демьян умеет врать так, что зашатаешься. Если он говорит, что возил в Ростов план, это значит, что никуда он ничего не возил, а сидел дома и смотрел по черно-белому телеку «Сапфир 307» какую-то фигню. Ругался с матерью по поводу пропитой вещи. Разговаривал с пришедшим в гости Футболом. Могло быть все, что угодно, только не пересказанное приключение.

— Проблемняков сейчас много, — говорил Демьян, — но вместе мы — сила.

— Какие? — спросил Костик с явной иронией.

Было видно, что он устал слушать это моросенье.

— А…. Ну… — Демьян показательно замялся, показывая тем самым, что проблемняков так много, что и затрагивать их — все равно, что тыкать иглой в открытую рану. Он выглядел словно на допросе. — Ну, этих, как их. Ебанули которых….. Ну, как их… Хусей, и как его… Удей. Короче. Что они сделали, да? Нахуя убивать Хусея?

— Сергей хотел сказать о негативности США, — вставила Вика.