Панк-Рок: устная история - [144]

Глава 11 1979: Пик второй волны

Распад панка шел полным ходом. Высвобождаемая творческая энергия диверсифицировалась в мириаде направлений. Это был восхитительный и хаотичный период творчества, когда люди следовали своим собственным планам, пользуясь DIY этикой панка и агрессивной индивидуальностью, вдохновленной движением. В 1979 году появилось множество мини-движений, например, объявившие «смерть традиционному року» построкеры; замечательное движение 2 Tone, возглавляемое Specials; мод-возрождение, вдохновленное Jam (которые с 1979 по 82-й постоянно прописались в хит-парадах), с группами Chords, Secret Affairs и Purple Hearts; сайкобилли, вышедшее из рокабилли пятидесятых и заряженное под завязку энергией панка, где отличились Meteors и Cramps.

Еще было немало предшественников готов, движение тогда еще не имело названия, но его последователи уже одевались в черное и слушали Banshees, только появившихся Killing Joke и студенческие группы, продвигаемые Джоном Пилом вроде Gang Of Four и Echo and the Bunnymen. Это движение начало порождать собственные группы, выступающие в таких клубах, как Batcave в Лондоне, Phonographic и Warehouse в Лидсе, где тусовались будущие музыканты ключевых готических групп. В Ливерпуле и Манчестере существовали очень идиосинкразические направления и более компактные движения, вроде шеффилдского электропопа, формировались вокруг Human League и Cabaret Voltaire. Параллельно с этим шла вторая волна панк-групп, вынесшая панк-рок из арт-колледжей на улицы; скинхеды следовали по стопам Sham 69.

Казалось, каждый существовавший молодежный культ выбрался на улицы, и часто вспыхивали конфликты между враждующими бандами и движениями. Это было время эволюционного хаоса и бесконечных споров посреди осколков шрапнели, летящих с панк-сцены.

Посреди всего этого был альбом Clash London's Calling, пластинка, оказавшаяся в тени, несмотря на попадание в топ-10, но ставшая классикой всех времен и любимая все больше по прошествии лет. London's Calling, казалось, ухватил все свободные стандарты того времени. Переодевшись в дорогие костюмы и шляпы, Clash стали группой на пике сил, одетые с иголочки гангстеры, впаривающие революционный бит. На той пластинке присутствовали рокабилли, соул, регги, джаз, панк-рок, поэзия дна и уличные истории на фоне удивительного разнообразия звуков. Панк-рок был только началом; Clash хотелось взорвать мир всей возможной бунтарской музыкой, которую они только могли сыграть.

Тогда же произошла и трагическая смерть Сида от передозировки героином в Нью-Йорке в феврале.

Я СДЕЛАЛ ЭТО ПО-СВОЕМУ Фарс становится трагедией: Сид и Нэнси

Для Сида события развивались очень быстро. Конец Pistols оставил его не у дел. У него были и хиты, например, отличная бабблгам-обработка рок-н-ролльных стандартов «C'mon Everybody» и «Something Else», где Сид, наконец, выступил в роли фронтмена. Чтобы начать соло-карьеру у Сида было достаточно: злое чувство юмора, потрепанная красота и панк-рок-заслуги для придания остроты этому бабблгаму. Он мог стать знаменитым, как стал знаменитым несколькими годами позже Билли Айдол, однако Сид потерялся в паршивом героиновом мире и закончил свои дни в нью-йоркском наркотическом аду.

12 октября 1978 года Нэнси была обнаружена убитой в номере, который они снимали в отеле «Челси». До сих пор не ясно, было ли это убийством, суицидальным пактом или просто что-то пошло не так во время покупки наркотиков. Сида арестовали и поместили в тюрьму Райкерс Айленд. Его выпустили под залог, внесенный Малкольмом Маклареном и Virgin, и снова закрыли после того, как он разбил бутылку о голову брата Патти Смит, Тодда. Последние несколько месяцев жизни Сида Вишеса стали трагикомедией и, в конце концов, 2 февраля 1979 года, на вечеринке, устроенной его матерью по случаю очередного выхода Сида из тюрьмы, он умер от передозировки героином. Если бы этого не случилось, то через пару дней он уже был бы в студии с Куком и Джонсом и записывал альбом каверов под вывеской Sex Pistols, куда могла бы войти и такая песня, как «Mack The Knife».

Рэт Скэбис:

Я делал концерт с Сидом Вишесом. Это была та еще история, очень странная. В первый же день он опоздал, потому что в его квартире кто-то умер, и Сиду было хреново, потому что у него не осталось вен, кроме как на ногах.[260]

Дон Леттс:

Когда мы прилетели в Нью-Йорк во время всей этой саги с Сидом и Нэнси, я попросил его зайти в офис и подписать кое-какие бумаги, разрешающие его съемку в моем фильме. И вот он сидит там, а у него вот такенный нож, и он им тычет в Нэнси. Я ему говорю: «Сид, потише с этим. Можешь кого-нибудь им поранить». Нэнси говорит: «Больно». Он подписывает ту бумагу и через две недели он мертв. Я всегда утверждал, что Сид сделал это. Он был единственным, кто этого не знал. Он был потерпевшим. Он не был победителем, он был неудачником, и я не понимаю тех, кто расхаживает в футболках с Сидом. Он был постер-мальчиком панка, который не умел играть на бас-гитаре вообще — это показатель.

Марк Пиррони:

Сид не всегда был таким уж бесполезным. Он был очень умным парнем, просто для него это было слишком. Он не был сильной личностью. Он обладал самоуничижающим юмором. Он не говорил: «Я великий Сид Вишес», — он прикалывался над собой. Само имя было глупым. Я не знаю о его прошлом. Никто не знал его настоящего имени. Да он сам не знал! Не удивительно, что все было так запущено, потому что единственное, что у тебя есть, это персонаж тобою же придуманный, вот он к нему и прилепился из страха.