Пангапу, или Статуэтка богини Кали - [12]
В жизни надо не только постараться все попробовать. Но кое-что попробовать не пробовать, например папуасскую тюрьму. В позе по-турецки за своими мыслями Виктор заснул. Надо сказать, что военная выучка Лаврова служила ему неплохо и в мирное время. При желании журналист мог спать и стоя, но ложиться сегодня – значит крепко уснуть, а это Виктору было совсем не нужно.
…Ночь пролетела незаметно. Едва первые лучи солнца заглянули в маленькое, как форточка, окошко «кутузки» Виктора, он услышал какой-то шум в отделении. Высокий женский голос что-то тараторил на неизвестном языке. Лавров уже догадался, что это наречие большинства жителей Порт-Морсби – ток-писин, исковерканный туземцами племени моту вариант английского языка. Высокий женский голос что-то яростно доказывал полицейским. «Пиакор?» – изумлению Виктора не было предела, ведь вчера вечером вместе с документами и деньгами у него отобрали и телефон, а на просьбу дать ему сделать один звонок его просто не поняли. Тут, на острове, другие порядки…
Итак, Пиакор. Как она нашла его? Сейчас это не важно. Нужно срочно дать о себе знать, а не то его просто сгноят тут. Виктор вскочил с койки, подошел к двери и принялся барабанить в дверь.
– Пиакор! Я здесь!
Буквально через пару минут дверь открылась. На пороге стоял полицейский.
– На выход!
В дежурном помещении участка было экзотически не убрано. Такое впечатление, что здесь двадцать пять хозяев и каждый из них ленив до беспамятства и забывает убрать за собой. Виктор еще с самого приезда заметил, что с появлением пластиковых окон, к сожалению, цивилизация на Папуа еще не пришла. Посреди кабинета стояла возмущенная Пиакор, а перед ней «во фрунт» вытянулся дежурный полицейский. Увидев Виктора, Пиакор как будто вздохнула всем телом и даже подалась вперед, но минутная слабость сменилась телевизионным цинизмом женщины-мальчишки.
– О! Вик! Как спалось?
– Регулярно!
Виктор никогда не лез за словом в карман и считал, что на один глупый вопрос всегда есть как минимум два глупых ответа…
Тот же полицейский, который вчера не понимал превосходного английского Лаврова, выложил из сейфа на стол его вещи: сотовый телефон, бумажник, удостоверение журналиста, перочинный нож и кремень в виде брелока, с которым Виктор не расставался вот уже лет пятнадцать.
– Ваши вещи, мистер Лэвров! Вы свободны… Благодарите мисс Йоркамана.
«Надо же, и тут коррупция…» – подумал Виктор, забирая свое имущество.
…Виктор и Пиакор торопливо шли по одной из центральных улиц Порт-Морсби. Через пятнадцать минут в вестибюле отеля их должен был ждать проводник с женским именем – Виктория. Виктор решил нарушить молчание.
– Как ты меня нашла?
– Я решила позвонить тебе – думала, проспишь. Все мужчины любят поспать.
– А женщины?
– Что – женщины?
– Ладно, проехали… И что дальше?
Пиакор так быстро шла вперед, что даже высокий Виктор едва поспевал за ней. Девушка, рассказывая, активно размахивала руками.
– Ну вот… А телефон был отключен. Тогда я решила заехать – тебя разбудить. На рецепции мне сказали, что ты со вчерашнего вечера не появлялся. А где тебя искать? Или в морге, или в полиции. Я выбрала полицию… И не ошиблась.
– Да, в морге ты бы меня точно не нашла…
Пиакор остановилась и посмотрела Виктору глаза в глаза.
– Ты или слишком смелый, или слишком глупый… Ты что, не понимаешь, куда ты приехал? У нас людей убивают чаще, чем ты батат ешь!
Виктор ухмыльнулся.
– Я батат не ем. Потому что он у нас не растет…
Девушка надула губы.
– С тобой невозможно разговаривать, пангапу!
– Что?
– Ничего! Проехали. Пойдем, нас Виктория ждет…
Виктор и Пиакор пошли дальше, продолжая беседу.
– И все-таки ты мне объясни, что такое «пангапу»?
– …Виктория уже совсем заждался. Нельзя так поступать с проводником…
Их голоса затихали вдали. У дороги сидел старый папуас с не менее старым какаду на плече.
– Вот, Николас, ты такой же, как тот молодой человек. Белый и упрямый! Ешь, говорю тебе…
И старик поднес своему старому пернатому другу жестянку с нарезанным фруктом…
– Я этому белому кишки выпущу! – взбешенный Йов ходил по маленькому помещению забегаловки из угла в угол.
На витрине, у самого стекла, грелся на солнышке старый толстый кот. Дембитьо отхлебнул пива и, не смотря на школьного товарища, качнул головой.
– Ты что, не веришь мне? – Йов, распаляясь, швырнул пустой пивной банкой в кота на витрине и промахнулся. Тот приоткрыл один глаз и даже не пошевелился. Ему было лень.
– Йов, дружище, ты себе просто не представляешь… Нас было трое, и он разделался с нами как с котятами. Было бы нас шестеро, думаю… было бы то же самое.
– Вы просто идиоты, и к тому же слабаки! Надо было пристрелить его, а не глазами хлопать!
– Он появился неожиданно и так быстро сработал… Мы и не поняли, что это было. Просто Рэмбо какой-то.
Йов слушал товарища с закрытыми глазами, и его желваки ходили с такой силой, будто он жует железо. Вдруг он зарычал от злобы.
– Здесь я хозяин! И никакая белая свинья не будет вмешиваться в мои дела! Понятно?! Я спрашиваю – тебе понятно?
– Понятно, – в голосе Дембитьо сквозило разочарование. Старый друг так и не понял его. Йов успокоился так же внезапно, как и пришел в ярость.
