Памятник и праздник: этнография Дня Победы - [12]

В 1965 году происходит реконструкция официального праздника: День Победы снова становится выходным днем, на Красной площади проходит юбилейный парад, который до 1995 года проводился только по юбилейным датам. Социолог Борис Дубин описывает создание мифа о войне следующим образом:

«Как ни парадоксально, его [миф] можно назвать не просто главным событием советской эпохи, но и центральным “событием” брежневских лет, когда он был создан. Смысл и оправдание (можно сказать, самообоснование) брежневского пятнадцатилетия, как и всей советской истории в целом, — победа в войне»[4].

Дубин определяет роль государства как «монопольного держателя памяти» и «конструктора истории», описывая зародившиеся в середине 1960-х массовые ритуалы мемориализации, такие, как парад, юбилейные награждения, «минуту молчания», Вечный огонь. В 1966–1967 годы в Александровском саду в Москве были помещены Могила Неизвестного солдата и Вечный огонь. Пламя привезли в специальной лампаде из Ленинграда, от памятника героям революции на Марсовом поле.

В это время к сталинскому канону праздника как идеологически выверенного, но необязательно веселого мероприятия добавляются развлекательные элементы.

«Идеологическая и развлекательная функции праздника в значительной степени переплетались: даже самые важные дни советского политического календаря стали сопровождаться не только муштрой курсантов, показом танков и самолетов, докладами и возложением венков, но и фейерверками, шариками, букетами и прочими сугубо развлекательными элементами»[5].

Но, несмотря на большую работу советской власти над мифом о победе в войне и, следовательно, над сценарием праздника, День Победы с 1965-го по 1995 год оставался праздником в основном семейным, а не публично-уличным. Об этом, в частности, пишут антропологи Катриона Келли и Светлана Сиротинина в своем исследовании детского восприятия советских праздников, приводя слова информанта, родившегося в 1977 году:

«Многие потом считали его своим особым семейным днем, даже если он и не сопровождался какими-то особыми семейными традициями: “Специальный праздник — 9 мая. 9 мая отмечается тоже в семье. В семье как праздник”».

Другой информант, интервью с которым используется в этом же исследовании, говорит о «своем школьном приятеле, не праздновавшем 9 мая с семьей, как о человеке “откуда-то с Марса”»[6]. Этот феномен исследователи связывают, в частности, с процессом «приватизации» официальных праздников[7].

Ключевая дата хронологии Дня Победы, важная для нашего исследования, — 1995 год. В честь 50-летнего юбилея в Москве прошли два парада: на Красной площади и на Поклонной горе, в только что открытом Парке Победы. С этого момента парады стали ежегодными. Таким образом, легализация Поклонной горы как пространства официального праздника совпала с третьей, постсоветской, волной мемориализации войны. Одним из вопросов, стоящих перед данным исследованием, был вопрос о том, насколько сильно функциональная история этого места отражается в восприятии Поклонной горы современными москвичами.

В конце 1990-х — начале 2000-х годов День Победы оставался самым популярным праздником в России, унаследованным ею от советской эпохи. В то же самое время заканчивается процесс деидеологизации советских праздников (чтобы, как мы увидим позже, возобновиться уже в новом формате в 2010-е годы), что приводит к частичной потере их официального смысла и одновременно к росту масштабных сценариев уличных гуляний. Ольга Калачева в своем исследовании старых и новых праздников начала 2000-х годов пишет:

«Примечательно, что только в постсоветский период методические пособия по организации праздников окончательно теряют идеологический подтекст. Теперь это не руководства по проведению гражданских ритуалов, а подборка игр, песен, рецептов и советов по организации праздников приватной сферы»[8].

День Победы и День города — два крупнейших городских праздника, которые организуются городскими властями на территории Поклонной горы. Городскими оба этих праздника стали не так давно. Как уже было сказано, День Победы в позднесоветские времена отмечался скорее как семейный, приватный праздник. В 1997 году впервые проходит новый для Москвы праздник — День города. Этот день отмечался уже с 1985 года, но только в 1997-м — в год 850-летия Москвы — он приобрел черты, близкие к современному Дню города: с публичными мероприятиями, многочисленными концертными площадками, декоративным оформлением города и салютом. Это приблизительно тот самый формат, в котором сейчас проходят оба мероприятия и на Поклонной горе, и на других московских площадках. Пользуясь терминологией Филиппа Мюрэ[9], можно говорить об этой тенденции как о части наступающей глобальной «гиперфестивной» культуры, стремящейся превратить в праздничное веселье не только памятные даты, но и всю повседневность. Если же попытаться выявить черты, специфические для конкретного исторического и культурного явления, то можно предположить, что слияние форм двух праздников — Дня Победы и Дня города — отражает процесс формирования российской идентичности, для которого действительная актуальность победы в войне уменьшается по мере временнóго удаления от нее, а потребность в объединяющем национальном символе увеличивается. Так или иначе, День Победы в 2010-е годы по своей форме является городским праздником, сценарий для которого создают местные власти, а участие в котором принимают массы горожан.