Память в крови - [7]
Кухня превращена в библиотеку. Во всю стену — полки из полированного дуба со встроенными светильниками. И на них снизу доверху книги: история, мемуары, хроники преступлений, — все в твердых обложках и в идеальном состоянии, хотя некоторые так стары, что любой хранитель библиотеки прослезился бы. В комнате всего одно кресло — кресло-гигант, кресло-чудовище — и пристроившаяся перед ним оттоманка, с брошенной на спинку кашемировой шалью ручной работы и со столиками по сторонам. Она знает, который столик — ее. На нем маленькая индийская шкатулка, мраморная, с инкрустацией из золота и перламутра, и бутылочка без этикетки, с запахом сандала и белого чая, — вещицы, которые она инстинктивно любит. Тот же инстинкт заставляет ее обернуться к большому коммерческому рефрижератору, с дверцей из нержавеющей стали, смягченной занавесью из деревянных и стеклянных бусин, которые позванивают эоловой арфой, когда Айна входит внутрь. Стены в нем скрыты прозрачными панелями, вихрь красок похож на пенистые края пастельных облаков. Пол устлан шелковыми подушками, полотнами батика и шалями с бахромой как крылышки мотыльков. Дверь запирается изнутри.
Айна возвращается на кухню и отпускает взгляд бродить по корешкам исторических томов, задумывается, узнает ли она поступки скрытых в них женщин. Ей, в сущности, все равно. Прошлое мертво, а жить надо настоящим. Кроме настоящего, у тебя ничего нет — штамп, но сохраняющий ценность, потому что в нем истина. И золотое правило их рода. Если индивидуальная история Айны записана в рукописной книге, от которой никак не хочет оторваться Александер, эти отвратительные прозаизмы выгравированы у нее в душе. Она благодарна за дарованную вечную жизнь, за молодость и жизненную силу бессмертных, но чего бы она не отдала за одно настоящее воспоминание о прожитых жизнях! Однако, чтобы жить, надо забывать, и Айна, цепляющаяся за жизнь, как младенец за кормящую грудь, как-нибудь справится с неведением о самой себе.
Однако, взглянув на Александера, бессознательно поглаживающего большим пальцем корешок их путеводителя вдоль уже заметной потертости, она вдруг сознает, что не хочет делить неведение с ним.
— Если бы не путеводитель, об этом и мечтать не пришлось бы.
Она подразумевает квартиру, общую жизнь, подготовку жертвы каждого нового года — все.
— Потому мы это и делаем. Мы знаем, что нуждаемся в доказательствах.
Хотя их смешавшиеся запахи, покрывающие каждый дюйм кухни, — достаточное доказательство. Айна узнает в них аромат совершенного безумия.
— Как ты думаешь сейчас, зная только то, что знаешь: нам бы не хватало друг друга, как Маркусу?
Морщины надолго прорезают его совершенный лоб: Александер задумался, какой силы чувства могут заставить подобное ему существо так глубоко страдать. Наконец он кивает. А еще важнее, он говорит, что хочет помнить, и верит, что воспоминания скрываются, как колья в карманах у тех, кто за ними охотится. Они не менее опасны от того, что невидимы. А может быть, и более.
А Айна? Александер смотрит на нее с выражением, которое Айна уже начала узнавать: одна бровь вызывающе вздернута, а подбородок застенчиво опущен. На его вопрос не может быть ответа: «Верит ли она во что-то важное?»
Айна молчит так долго, что свет угрозой заливает небо.
Она верит, что истина скрыта в крови.
Давным-давно, во времена, когда улицы Нью-Йорка были мостовыми, покрытыми слоями конского навоза, окаймленными ящиками из-под мыла, между которыми прятались игроки в кости, она была фабричной девчонкой с огрубевшими руками и начинавшей горбиться спиной. Это она ясно помнит: словно весь мир задался целью доказать, что в ней нет ничего особенного, — от мастера, который лапал и щипал ее всю четырнадцатичасовую смену, до важных особ в каретах, не замечавших бледной сутулой девушки, ковылявшей домой в трущобы. А дома ее забот ждала шайка чумазых ребятишек, и все чужие. Опыт ее короткой смертной жизни вцепился в серость как якорь, привязывающий ее к человеческому роду. Только эти воспоминания она бы охотно отрезала.
Но под грязью и беспомощностью, прораставшей озлобленностью, в ней текла сладкая кровь, достаточно сладкая, чтобы привлечь в ее жизнь еще одно чудовище. Она не увидела его приближения и едва ощутила обхватившую ее тело руку, когда две иглы пронзили ее и заставили судорожно оцепенеть. Но, вопреки боли, вопреки медленно вытягиваемой из нее жизни, она поняла, что, коль скоро это случилось, она все же отмечена среди других.
Потом ничего не было. До этого утра. И этого незнакомца, которого она якобы любит. До Александера, стоявшего напротив нее, застенчиво приподняв бровь. Ирония контраста между нищетой и болью, сохранившимися в памяти, и любовью, радостью, близостью, которых в ней нет, вызывает желание свернуться в клубок и уйти в себя. Единственное, что ее останавливает, — это чудо, совершенное, как видно, ею и этим родным незнакомцем. Они сплели сеть для самих себя, и это возвышает их не только над смертными, но и над другими, принадлежащими к их роду. Они живут в собственной вселенной. Много ли пар, смертных или бессмертных, могут сказать то же самое о себе? Айна подозревает, что большинство просто повторяет одни и те же движения по привычке, по инерции. Мало кто из супругов мог бы ответить утвердительно на вопрос, согласился бы он выбрать того же партнера — сейчас, в эту минуту и секунду, в этой жизни.
«Зодиак» и «Теневой Зодиак».Тайные общества, веками противостоящие друг другу.Члены «Зодиака» снова и снова, пытаются спасти мир от сил Тьмы — а с ними ведут непрестанную, безжалостную войну адепты Зла из «Теневого Зодиака».Так было — и хрупкое равновесие между силами Спета и Тьмы пока что удавалось сохранить.Но теперь выросла Джоанна Арчер — девушка, в душе которой в равной степени смешались Свет и Тьма.Она только-только начинает осознавать дремлющую в ней силу — и пока еще даже не подозревает, что от того, на чью сторону она встанет, зависит исход войны между двумя «Зодиаками»…
В новой антологии собраны двадцать пять романтических историй, в центре внимания которых самые загадочные из мистических персонажей — вампиры. Эти кровососы на протяжении столетий будоражат воображение поклонников сверхъестественного. Однако с некоторых пор амплуа кровожадного убийцы, которого не стоит приглашать в приличные дома, изменилось. Утонченные аристократы и вечно молодые, горячие любовники — такими вампиры чаще всего предстают в современных интерпретациях древнего образа. Тем не менее каждый читатель найдет в этом сборнике историю по своему вкусу: тут есть и готичный хоррор, и историческое фэнтези, и жутковатые городские легенды, и трепетные лавстори, и изощренная эротика.
Женщина способна на все, чтобы завоевать своего мужчину… Когда Дрейс Фримен одной ночью страсти пошатнул мир Кинси Джемисон и сбежал, поджав хвост, она решает сделать то, что сделала бы любая уважающая себя женщина. Разыскать его и доказать, что у них есть будущее. К счастью, ее лучшая подруга, ягуар-оборотень, дала ей список 411 волков — по крайней мере, большинства из них. Кинси готова сделать все, что потребуется, лишь бы получить своего мужчину — даже если для этого потребуется обыскать всю стаю. Последнее, что Дрейсу нужно — это появление в Лос-Лобос сексуального человека, на которого его волк хочет предъявить права.
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?