Память и желание. Книга 2 - [14]

Внезапно Жакоб нашел нужное слово. Новобрачные! Да, Томас и Катрин были похожи на новобрачных, взволнованных близостью друг друга. Эта мысль Жардина буквально потрясла. Он решил, что нужно немедленно отправить дочь в пансион.

Откашлявшись, Жакоб сказал:

– Катрин, вчера весь день я обзванивал пансионы Новой Англии.

Катрин смотрела на него выжидательно.

– Ни один из пансионов не может взять тебя в середине семестра. Даже в сентябре найти свободное место будет не так-то просто.

У Катрин вытянулось лицо, а Томас хотел что-то сказать, но Жакоб поднял руку, останавливая его:

– Потом мне пришла в голову одна идея… Я поговорил с Матильдой и спросил, нельзя ли отправить тебя в ту швейцарскую школу, где училась Фиалка. Это настоящее учебное заведение, а не пансион для благородных девиц. Принцесса уверена, что тебя туда примут. Завтра она мне позвонит.

Катрин была ошеломлена. Она перевела взгляд с отца на Томаса и неуверенно пробормотала:

– Ну, не знаю… Это очень далеко…

Томас вновь хотел что-то сказать, и снова Жакоб опередил его:

– Верно, но зато школа уж очень хорошая. Я мог бы отправиться с тобой туда на Рождество или даже раньше. Ты ведь помнишь принцессу Мат и Фиалку. Они будут для тебя как вторая семья. Их замок расположен не очень далеко от пансиона. Единственное, что меня беспокоит, – занятия там ведутся в основном на французском. Как думаешь, справишься?

Катрин разрывали противоречивые чувства. Она видела, что отца такой выход устраивает. Но Швейцария! Это так далеко от всех, кого она знала. И в то же время другого выхода, похоже, не было. Немного помолчав, девочка взглянула отцу в глаза.

– Да, папочка. Думаю, я справлюсь. Во всяком случае, давай попробуем.

Наградой ей была радость, которой просияло лицо отца.

13

Накануне отъезда в Швейцарию Катрин получила от Томаса Закса небольшой пакет и выслушала краткую напутственную речь.

– Вручаю вам, мое сокровище, стандартный путеводитель для невинных девиц, отправляющихся за границу. – Его глаза весело поблескивали. – Не забывайте, что вы покидаете континент мечты и отправляетесь на континент воспоминаний. Кроме того, помните, что вещи там обычно не таковы, какими кажутся.

– Здесь?

– Здесь, пожалуй, тоже. – Он иронически улыбнулся. – Но мир стал меньше с тех пор, как мистер Джеймс совершил плавание на океанском лайнере.

Когда Катрин развернула сверток, внутри оказался роман Генри Джеймса «Дейзи Миллер». Однако в предотъездной суматохе читать было некогда. Сердце Катрин затрепетало, когда из турбин массивного «Боинга» выплеснулось голубое пламя, и знакомый нью-йоркский ландшафт превратился в мерцающее внизу море огней.

Когда самолет начал снижаться над Женевой, девочка прижалась лбом к иллюминатору и глубоко вздохнула. Крошечные холмики прямо на глазах стремительно росли, превращаясь в величественные горы; озеро вспыхивало искрами в лучах утреннего солнца.

– Какое чудо! – воскликнула Катрин, хватая Жакоба за руку. – Какая красота! Я очень рада, что послушалась тебя.

После принятия решения прошел месяц. Первоначальные опасения сменились радостным предвкушением. Катрин провела в доме Томаса еще неделю, а затем отец увез ее в Нью-Йорк.

– Твоя мать устроила себе небольшие каникулы, – неопределенно объяснил он, и Катрин на какое-то время вновь поселилась в нью-йоркской квартире.

Она была рада возможности опять посещать школу, общаться с Антонией. У девочек появилось много новых тем для обсуждения. Подруга пришла в восторг, когда услышала, что Катрин поедет учиться в Швейцарию – «совсем как шикарные девицы из иллюстрированных журналов». Ее восторг постепенно передался более сдержанной Катрин.

– Я поговорю с родителями, и они разрешат мне навестить тебя на каникулах, – пообещала Антония.

Сильви вернулась в Нью-Йорк за день до того, как улетал самолет. Мать была бледной, подавленной, вялой, и Катрин ощутила раскаяние. Неужели это из-за нее? Может быть, события последних месяцев ей примерещились? Но боль, шевельнувшаяся в душе, свидетельствовала об обратном. И все же чувство вины не проходило. В памяти девочки надолго остался момент расставания и безжизненное лицо матери.

После паспортного контроля и таможни отец с дочерью оказались в зале прилета. К ним немедленно приблизился стройный мужчина в сером костюме.

– Docteur Jardine? Soyez bienvenu. La Princesse vous affend chez elle.

– Это принц? – шепотом спросила Катрин.

Жакоб улыбнулся.

– Нет, это Пьер, шофер Матильды. Принц давно умер. Наша принцесса не любит рано вставать. Ничего, мы окажемся в замке как раз к завтраку.

Автомобиль ехал сначала вдоль озера, потом вверх по горной дороге. Светило холодное зимнее солнце. Жакоб беззаботно болтал с шофером о его семье, о перспективах лыжного сезона, о любимых собаках принцессы – Пилку и Матрине. Катрин никогда еще не видела отца таким счастливым и довольным. Она знала, что Жакоб время от времени наведывается в Швейцарию, но не подозревала, что отец настолько осведомлен о домашнем круге принцессы. Почему-то это открытие подействовало на девочку успокаивающе. Мысль о встрече с принцессой, которую Катрин помнила очень смутно, сразу стала казаться менее пугающей.