Паломник. Книга первая - [84]

Примерно неделю назад он попытался установить в монастыре своеобразную сигнализацию, растянув на нитках крошечные бубенчики.

Но то и дело поднимавшийся ветер заставил его отказаться от этой затеи. Кроме того, он подумывал сделать в помещениях растяжки, но их пришлось бы убирать каждое утро, особенно в те дни, когда приходил Хамдо.

В конце концов он просто приучил себя держать все двери на замке. Кроме того, Данзен привязал к двери спальни маленькие бубенчики.

Он не слышал, чтобы они звенели, но знал, что некоторые убийцы легко могли преодолеть подобную ловушку.

Так что он продолжал ждать.

Сидя с мечом на коленях, Данзен закрыл глаза и задремал, все время прислушиваясь к тому, что происходило вокруг. Он не упускал ни одного звука, будь то волчий вой вдалеке, порывы ветра или шорох недолгого дождя.

Утром Данзен осторожно выбрался из спальни и прошел через заднюю дверь к колодцу. Земля была мягкой и слегка грязной. Снаружи его приветствовала Басан, выпустив в его сторону клуб пламени, когда Данзен повернулся к курятнику. Он достал отложенное ею яйцо и как раз собирался уйти обратно в монастырь, как рядом мелькнуло что-то белое.

– Осторожно, – сказал Данзен Кудзу. Белая лисица тяжело дышала, свесив из пасти язык. – Ты видела, как работает этот клинок.

– Я не хотела тебя пугать.

Лиса села. Заметив ее, курица нервно закудахтала.

– Ты голодна? – спросил Данзен.

– У тебя только одно яйцо.

– У меня есть зелень и овощи.

– Я не голодна.

– Рыба?

– Да, – согласилась лисица с улыбкой. – Это было бы здорово.

Данзен принес на кухню ведро воды и положил яйцо на стол. Убедившись, что главный вход в монастырь заперт, и поздоровавшись с Ямой, он сунул за пазуху тонкий кожаный шнурок и присоединился к Кудзу, которая ждала его за зданием.

Вместе они спустились с холма и в конце концов оказались у подножия гор Панчен. Лиса уверенно вела его туда, где можно было хорошо порыбачить.

Данзен отыскал несколько ручьев и водопадов и время от времени наведывался туда, когда хотел чего-то более питательного, чем зерно. К его удовольствию, Кудзу привела его к затененному озерцу под водопадом, расширив тем самым его выбор.

– Валяй! – сказала лисица. Ее серые глаза следили за движением рыбы под водой.

Данзен метнул меч, который легко пронзил тело первой рыбины. Когда оружие вернулось, он нанизал добычу на шнурок и отложил ее на камень.

– Полагаю, ты хочешь, чтобы я их приготовил, – сказал Данзен.

– Ну, если ты настаиваешь…

Он поймал еще одну рыбу, потом еще две, и решил, что четырех будет достаточно, особенно учитывая их размер.

По дороге обратно Данзен начал объяснять, зачем позвал Кудзу. В первую очередь он рассказал об управлявшем молнией екае.

– Сугавара, – тут же определила Кудзу.

– Значит, ты о таких слышала?

Лиса кивнула.

– Но обычно они не уходят так далеко от леса.

– Мы не так уж далеко, – заметил Данзен. В конце концов, опушка леса была видна с порога монастыря, пусть она и находилась у основания холма.

– Обычно сугавары остаются ближе к Диюю и редко выбираются на открытое пространство. Только во время гроз. Но я о них знаю. Подозреваю, в твоей книге о них ничего не написано.

– Нет.

– Когда мы вернемся в монастырь, я расскажу все, что знаю, и ты сможешь записать то, что посчитаешь важным.

– Спасибо. Но есть кое-что еще.

Данзен рассказал о том, что случилось накануне, о дядюшке Гэмпачи, о его неожиданном приезде и о том, что человек этот, судя по всему, обладал неутолимым аппетитом.

Это заставило Кудзу задуматься.

– А как он выглядит?

– Как человек, но очень толстый. И с усами вроде кошачьих, – сказал Данзен, дополняя слова жестами.

– Мне нужно на него взглянуть, – наконец сказала лиса.

– Не знаю, как нам это сделать. Разве что спрятать тебя в сумке? – принялся размышлять вслух Данзен.

– Ну уж нет. Ни в какую сумку я не полезу. Я посмотрю на него ночью. Только тогда я смогу сказать, что это такое. Точнее, тогда я буду точно в этом уверена. У меня есть одно подозрение.

– Да?

– Возможно, это кьюби, вид духа-лисицы вроде меня. Они обманщики и умеют менять облик. Эти екаи довольно вредные и частенько застревают в выбранном образе, если слишком много едят.

– Слишком много?

– Они способны сожрать все что угодно, но вообще скорее похожи на тебя, чем на меня.

– В смысле, в них больше человеческого?

Кудзу кивнула.

– Они передвигаются не как я, не на четырех лапах, а на двух, и из-за этого с годами все больше очеловечиваются. Их не так много, но каждый обладает своими уникальными способностями.

– Вроде обжорства? – спросил Данзен. К этому времени они уже поднимались по склону к монастырю.

– Да, и иногда слабыми телепатическими способностями. Это позволяет им паразитировать на людях. Кьюби проникают в их мысли и узнают то, что позволит ими лучше манипулировать.

– И зачем им это?

– Кьюби не то чтобы злые, но, как я уже говорила, если они принимают какой-то образ, он может как бы возобладать над их личностью, понимаешь?

– Наверное, да.

– Кьюби застревает в одном облике, и его привычки мешают ему преобразиться во что-то другое, пока заклятие не будет разрушено. Такое случается и с другими екаями, которые могут вселяться в людей. Не удивлюсь, если тебе приходилось встречаться с ними прежде. Из всех екаев кьюби лучше всех приспособились к человеческому обществу, и многие проводят в образе человека всю жизнь.