Палочки на песке - [15]

Максим робко отвесил ему поклон.

— Приветствую вас, король Митон, правитель Левобережного леса. Смею вам донести, что я люблю вашу дочь всем сердцем и прошу у вас позволения, чтобы она осталась со мной.

Король молчал, лишь молча взирал на человека снизу вверх, а потом обратил свой взгляд на Фиону.

— Это правда, отец, — произнесла девушка, — Я тоже люблю этого человека. Я виновата, что сбежала от вас и что нарушила свой обет выйти замуж за принца Марка, но я не могу иначе. Мы с Максимом любим друг друга и хотим провести вместе всю оставшуюся жизнь.

В лесу на мгновенье стало совсем тихо. Стихли все дуновения маленьких ветерков, замолкли птицы и перестали шуршать зеленые травинки. Белый голубь тоже сидел неподвижно. Все ждали, что ответит на это старый король.

— Счастье моей дочери важнее обетов и обычаев, — произнес он после молчания, — Тем более, — добавил он хитро, — что когда к нам в гости приезжал принц Марк посмотреть на свою невесту, он избрал себе другую, которая была очень этому счастлива.

Из-за куста выглянула Флора, щеки ее порозовели, она опустила глаза и улыбнулась.

Фиона посмотрела на сестру и улыбнулась тоже. Она была счастлива за нее.

— Но как же вы будете вместе? Разве не мешает вам то, что вы такие разные? Фиона ведь совсем малышка по сравнению со своим возлюбленным.

— У любви нет преград, — ответили они хором — Фиона и Максим.

Старый король расплылся в улыбке. Затем он подошел к пеньку, где сидел белый голубь, отчего тот заворковал, сел с ним рядом, достал свою волшебную флейту и стал играть.

Тут же отовсюду — из-за кустов и деревьев, травинок и кочек стали выходить гномы, образуя вокруг влюбленных яркий желто-зеленый круг.

Максим оглядывался по сторонам и не мог поверить своим глазам. Он наяву увидел то, о чем столько рассказывала его возлюбленная, он своими глазами увидел настоящее чудо — лесной народ!

А гномы все выходили и выходили, и круг становился все шире и теснее.

Фиона радостно вертела головой, осматривая тех, кого она так сильно любила. Она без труда узнала в первых рядах своих родственников, даже трусишка Флора подбежала так близко, что стояла совсем рядом с Максимом, а она ведь так боялась людей.

Король все играл, а гномы все выходили, и все они поднимали руки ввысь и пели так звонко и чисто, что даже слух человека различал сейчас эти божественные звуки как песню, а не как шум гуляющего по кронам деревьев ветра.

И чем больше гномы пели, тем больше становилась Фиона, она росла на глазах под звуки волшебной музыки, изумленно оглядываясь по сторонам. Даже она, проведя всю свою предыдущую жизнь среди необыкновенного народа гномов, еще никогда не видела такого волшебства.

Когда она доросла до размеров обыкновенного человека, король перестал играть на флейте, и пение гномов смолкло.

Фиона стояла посреди поляны, лицом к лицу к ней стоял изумленный Максим, и они счастливо рассматривали друг друга, кажущиеся сейчас друг другу еще прекраснее, чем раньше.

— Будьте счастливы! — крикнул лесной король, и гул тонких голосов подхватил его фразу, разливая ее по воздуху всей лесной поляны: «Будьте счастливы!».

Фиона и Максим бросились в объятия друг друга, и обняли друг друга крепко-крепко, как не могли сделать этого ранее, и целовали друг друга, и плакали от счастья, и кружились, взявшись за руки, в центре лесной поляны, а лесной народ все прыгал вокруг них и махал им желто-зелеными шапочками:

— Будьте счастливы!

2008

Сельская сказка

— Ванечка, не ходи, — уговаривала его старушка, которая проживала по соседству с Иваном.

Они сидели на ее крохотной кухоньке в стареньком покосившемся домике и пили горячий чай из больших фарфоровых кружек.

— Не могу, баба Люся, — отвечал ей крупный молодой человек, студент, — Как же я могу не пойти? Ведь я ученый. Я не могу оставить неисследованным такое место. И тем более я не могу допустить, чтобы вы все тут боялись всяких поверий.

— Ишь ты, какой! — проворчала баба Люся, недовольно подливая гостю чай.

— Ученый он. Может, Ваня, ты и ученый, вот только городской ты, не сельский. Не жил ты в деревне, а вот я давно уже тут живу. Так что уж послушай ты меня, старую бабку Люсю!

— Ну что вы, бабушка? — молодой человек улыбался, — Вы не думайте, что я вам не верю — я вам верю. Только у страха, сами знаете — глаза велики. А поэтому я просто схожу на это ваше кладбище да покараулю там одну ночь.

И устройства некоторые с собой прихвачу, какие требуются. А наутро сразу к вам — и сразу же вам доложу, бабушка Люся, что нету здесь никаких привидений. И зря вы все-таки говорите, что я не местный. У меня ведь все-таки здесь дача. Или, по-вашему, я вам не сосед?

— Сосед, сосед, — отмахнулась старушка, — Только слушай сюда, внучок, а то волнуюсь я больно за тебя. Ты знай, Ванечка, что поверья не всегда такие уже и нелепые, какими ты их себе представляешь. И если я говорю тебе, что есть там призрак — значит, правда он там есть! И нечего тебе по кладбищу ходить. Молодой еще, небось никого пока не схоронил, да и сам в могилу не торопишься. Так к чему беса-то дразнить и только несчастий к своей голове притягивать? Или ты несчастий еще на своем веку не повидал? Успеешь еще, Ванечка, много их в жизни, несчастий, тут уж никак без них не обойтись… Зачем же тебе еще, лишние?