Палец на спуске - [42]

Алоис сделал несколько нервных шагов, ругая себя за то, что легкомысленно тратит время. Но если бы заранее знать, какие решения созреют в голове! Еще утром в постели он обдумывал, как подступиться к этому делу, но сразу разве придумаешь, ведь никто его таким вещам не обучал.

Алоис остановился и начал внимательно всматриваться в окружающих его людей, дома, проезжающие автомашины. И тут он заметил мужчину, подходившего к остановке: невысокий, коренастый, широколицый, в зеленом костюме, на лацканах пиджака — серебристые веточки ели, на шляпе — никелевый значок с оленем, а за ним торчат перышко сойки и пучок шерсти выдры. Возле его ног, обутых в шерстяные чулки, увивается рыжая собачонка-такса, на спине висит небольшой рюкзак… Но все это для Алоиса неважно! А что там еще на ремне через правое плечо? Эту вещь Алоис отлично знает! Он, как зачарованный, всматривается: плоский чехол наподобие крестьянского сапога, а внутри — охотничье ружье!

Алоис победно улыбается, достает из кармана бумажник, находит в нем листочек, читает, а потом аккуратно прячет его…

Вот это идея! Прямо озарение! Нет, не хватит терпения до обеда промолчать об этом. Он идет к перекрестку и садится в трамвай. Следующий автобус в Бржезаны идет через два часа, так что времени хватит.

Почти сорок лет ждет он этого часа расплаты. Почти сорок лет носит в душе чувство страшного унижения после того случая, когда Якуб наставил на него винтовку и заставил во всем признаться. И эта простая идея ведь могла не прийти ему в голову!

Алоис застал пана Беранека как раз в момент, когда тот собирался уходить из дому. Но пан охотно задержался и с большой радостью выслушал сообщение Алоиса о том, что этот самый консерватор, догматик Якуб Пешек незаконно, не имея разрешения, хранит дома винтовку. Беранек глубокомысленно и вместе с тем не без удовольствия одобряет предложение Алоиса придать сегодня же этому факту необходимое общественное звучание.

«Если мы говорим о морали и законности, значит, за них надо бороться!»

И пан Беранек в добром расположении духа отправляется на заседание своего комитета.

По стечению обстоятельств всего лишь в нескольких шагах от автобусной остановки, где Алоис испытал великое озарение, на квартире своего друга капитана все еще нежится в постели майор Некуда. За рюмкой вина и глубокомысленными рассуждениями о мировой политике они засиделись до глубокой ночи. Капитану надо было рано утром уходить на службу, его жене на работу, а миссия майора Некуды в данный момент заключалась в том, чтобы размышлять.

Вчерашний день не принес ему успеха, но майор Некуда не думает сдаваться. Перед ним поставлена четкая задача, снова подтвержденная во время продолжительного и отнюдь не официального вечернего разговора с Прагой: по возможности изолировать от политической жизни полка подполковника Пешека, который, видимо, вовсе не намерен отмежеваться от бредового выступления своего отца. Вчерашний день не принес успеха, но майор Некуда не только не пал духом, но, наоборот, испытывал чувство удовлетворения. В полку практически не существовало никакого политического влияния. Конечно, это самая подходящая почва для утверждения влияния сильной личности, которой не потребуется больших усилий, чтобы завоевать полк на свою сторону. Все дело в том, что такой личности в полку нет. Не так-то сложно будет уменьшить или даже совсем устранить влияние подполковника Пешека, так как ему самому, видимо, не все ясно. Не сложно. Допустим. Но как это сделать конкретно, практически? Одними разговорами вряд ли тут добьешься чего-нибудь.

Майор Некуда не спеша перебирал в памяти события вчерашнего дня: «С утра неприятность с баком, днем будто бы случайная авария «дельфина», потом исчезновение подполковника Пешека… А куда, собственно говоря, он так поспешно укатил? Он, видно, думает, что мне неизвестна причина спешки. А как тогда проходила подготовка к полетам? Ведь именно он должен был руководить подготовкой. А он уехал. Ничего себе порядочки!»

Майору Некуде вдруг стало ясно: если кто и несет какую-то вину, пусть даже косвенную, за чрезвычайное происшествие, так это подполковник Пешек, покинувший часть в момент, когда…

Майор Некуда с улыбкой начал одеваться. Интересно, что там скажут на аэродроме, когда он вернется туда? Он, предвкушая удовольствие, радовался.

Вилем Штембера и Ярослав — одногодки. Они вместе ходили в школу, и если бы потрудились покопаться в памяти, то установили бы, что примерно около полугода просидели за одной партой. Отец Вилема был разнорабочим. Ярослав никогда не знал, где он работает. Видел его всего несколько раз, но запомнил надолго: это был человек атлетического телосложения с прекрасными черными волосами и черными глазами, в которых, однако, навсегда осталось неискоренимое выражение смирения. Такое же выражение было и в глазах его сына Вилема.

В четвертом классе, еще во время войны, Вилем прекратил свои попытки пробиться в лучшую часть общества. В его глазах осталось то же проклятое выражение покорности. Он дотянул до четвертого класса, что было тогда успехом, а потом исчез.