Паладины - [98]

– Вы научились так торговаться у своих восточных друзей? Это хорошая сделка, я не хочу ее потерять, но и продавать себе в убыток я не могу. Двести десять, или уйду я.

Конрад выдержал паузу, вздохнул и протянул руку:

– Хорошо. Пусть будет двести десять. Деньги я переведу завтра.

…Вечером в гостинице, сбросив по факсу платежное поручение в небольшой литовский банк, человек, назвавшийся Конрадом, набрал международный код. Ответили ему не сразу.

– Ола[108], месье Рудольфо, как дела? – Голос в трубке телефона принадлежал довольно известному торговцу раритетами Хорхе Каллистикко.

– Спасибо, мистер Каллистикко. Вы выполнили мою просьбу?

Человек, ранее называвшийся Конрадом, а теперь откликающийся на имя Рудольфо, говорил по-французски со старомодным акцентом. Испанец ответил с секундной заминкой:

– Да. Я нашел прекрасный образец полного конного доспеха пятнадцатого века. Милан. Отличное состояние. Даже золотая инкрустация кое-где сохранилась. Сталь дышит историей. – В голосе испанского антиквара проскользнули восторженные нотки. – За смешные деньги. Всего восемьдесят тысяч.

– Мы договаривались на сорок, мистер Каллистикко.

– Это антиквариат. Тут нельзя быть уверенным в ценах. Рынок узок. Возможно, я смогу подыскать что-либо подешевле… Скажем… в течение года?

Испанец давил наверняка: клиенту важны сроки.

– На доспехах клеймо Миссаглиа[109]. Не Томмазо, но тоже весьма неплохо. Для Миссаглиа это не цена, месье Рудольфо.

Человек, называвшийся Конрадом, а позже Рудольфо, усмехнулся:

– Миссаглиа, говорите? Забавно… Хорошо. Когда я смогу получить доспех?

– Он уже у меня, месье. На такую редкость всегда есть покупатели. Не вы, так арабы или ребята из LA.[110]

– Завтра я буду в Барселоне. Если раритет действительно так хорош, то завтра я его и оплачу. Потрудитесь получить разрешение на вывоз этого железа.

Испанец на дальнем конце провода довольно усмехнулся:

– Не старайтесь меня обидеть, мистер. Когда вы увидите доспех, вы поймете, что восемьдесят тысяч – не та сумма, в которую можно оценить это совершенство. А разрешение уже есть. Жду вас завтра. Скажем, часикам к двум. Подойдет?

– О’кей, мистер Каллистикко. До завтра.

– Ола, месье Рудольфо.

Поговорив с испанцем, человек, не кладя трубку телефона, выругался по-русски и набрал номер в городе Тула. Ответили сразу:

– Здравствуйте, Дмитрий.

– А! Здравствуйте-здравствуйте, Сергей Константиныч.

Ответивший на звонок был хозяином небольшой мастерской, специализирующейся на изготовлении сложных единичных изделий из металлических сплавов. В основном, конечно, подарочных кинжалов и наградных сабель.

– Помню наш разговор. Ну что, приступим к работе?

– Да, Дмитрий Семенович. Послезавтра я у вас с доспехом.

– Металл я обеспечу, да и в графике у лучших мастеров как раз окно образовалось. – Хозяин мастерской замялся. – Вот только сроки… На хорошую работу больше времени надо.

Конрад-Рудольфо-Сергей Константинович улыбнулся:

– Я оплачу сверхурочные и добавлю за спешность.

– Тогда ладно, Сергей Константинович. Ладно… Думаю, мы уложимся.

…До ночи он успел подтвердить заказ на покупку пары двухлетних арденнов[111], оплатил через тот же литовский банк уйму лекарств и прививок, подтвердил интернет-магазину заказ на длинный список книг по истории, медицине, химии и геологии.

Уже глубокой ночью он набрал нью-йоркский номер:

– Привет. Это я. Как дела?

– Нормально, хотя могли быть и лучше. – Ответивший на звонок голос был бодр, как может быть бодр человек, чей рабочий день только приближается к середине. – За пару сабель покупатели устроили на аукционе настоящее сражение. Солиды идут на ура, византийские цехины, безанты и арабские дирхемы – похуже. На все требуют акты экспертизы, а это – время… А вот с марками, по-моему, мы обрушили рынок. Больше двух тысяч уже не предлагают.

– Заканчивай побыстрей. Нам надо еще тысяч сорок. Через полтора месяца можно будет отправляться.

Человек на другом конце провода хмыкнул:

– Да меня от этого сарацинского городка уже коробит.

Конрад-Рудольфо-Сергей Константиныч сочувственно вздохнул и, сдерживая зевоту, поддержал собеседника:

– Терпи, дружище. Скоро домой.