Паладины - [46]
– Вот теперь точно капец! – Костя потянул из кобуры свой револьвер.
По-другому вскрыть фалангу противника он просто не представлял возможным. Меч против ежа копий был бесполезен, как и секира Пригодько, зажимающего кровь и яростно чертыхающегося. Улугбек Карлович быстро разматывал холстину, прикрывавшую автомат. Пришла пора выкладывать все аргументы и весь боезапас.
…На щелчок чьей-то тетивы друзья сначала не обратили внимания, затем звук повторился, потом еще раз, и вот уже позади приготовившихся к последнему бою русичей радостной трескотней зашлись десятки луков. Сотни стрел полетели на головы строя мусульман, вызывая в глубине все более частые крики боли. Легкие пехотинцы султана, почти не имевшие брони, несли потери, но пока не думали отступать.
Малышев обернулся и не смог сдержать крика восторга.
Из глубины лагеря к ним двигалась настоящая стена высоких каплевидных византийских щитов. Отряд, приданный кесарем своим союзникам, спешил закрыть самое опасное направление. Две тысячи пелтастов Титакия плотной колонной шли на помощь центру латинян. Этот небольшой по меркам сражения отряд показался бы стороннему наблюдателю маленькой каплей, падающей в море, но для четверых друзей он выглядел целой армией.
Справа от пелтастов на кауром жеребце гарцевал офицер великого дуки. Тансадис помахал русичам рукой и пришпорил коня. Тут из-за пехотного строя вдруг вылетел десяток всадников, за ним второй, третий. Все они были в длинных халатах, некоторые в малахаях…
– Тюрки! – заорал Костя, целясь в ближайшего к Георгию кочевника, но выстрелить ему не дали.
Захар, побелевший от потери крови, но все так же крепко державший щит и секиру, стукнул по стволу револьвера, отклоняя его.
– Дурень! – с трудом просипел сибиряк. – То наши! Крещеные!
Тысяча тюркополов[57], не переставая поливать стрелами сгрудившуюся у валов пехоту противника, вылетела и развернулась в линию перед рядами дейлемитов.
За строем пелтастов показались силуэты провансальских кнехтов. Бежавшие обозники, собранные чьей-то крепкой рукой, шли обратно в горнило схватки. Кто был этот командир, русичи также узнали без труда. Из-за спин спешащих слуг до них донеслись знакомые рубленые фразы на великом и могучем, перемежаемые французскими и итальянскими ругательствами. Сам же грозный рыцарь Тимо в сопровождении собственного отряда появился следом.
Теперь счет шел уже на секунды. Успеют ли мусульмане смять четверку друзей или византийцы первыми достигнут маленького островка сопротивления?
Костя повернулся к врагам. Их первичный энтузиазм уже прошел, теперь воины, смуглые лица которых заросли щетиной до самых глаз, напряженно следили за все прибывающими силами христиан.
Внезапно яростная схватка вылилась на гребень защитных валов где-то слева. Это остатки крестьянского ополчения Петра Пустынника опрокинули вылетевших на них конников и ударили в бок растянутому отряду легкой пехоты неприятеля. Тут же в рядах неприятеля противно завизжали какие-то не то свистки, не то дудки. Враг играл отступление.
Противник отходил грамотно, быстро, прикрывая фланги и забирая по возможности раненых и убитых. Только перед так и не взятой телегой русичей, на которой стоял страшный «Адам», осталась громоздиться гора изрубленных тел.
– Где же их кавалерия? – удивленно воскликнул Сомохов.
Ученый смотрелся очень воинственно без своих очков. Перемазанный в крови, в кольчуге и шлеме, со щитом и револьвером, он больше походил на тюркских кочевников, чем некоторые из них.
Яркое солнце, легкая дымка от подожженных кем-то кустов и какой-то новый терпкий аромат. Костю передернуло: пахло кровью и внутренностями. Рядом застонал и бренчащей кучей осел Захар. Кровопотеря сказалась – бывший красноармеец упал в обморок.
Улугбек Карлович тут же превратился в медика. Из недр его сумок вынырнул пакет с корпией и бинтами, чистые тряпки и аптечка, сбереженная Костей.
Послышался перестук копыт, и над русичами, занятыми раненым товарищем, склонился знакомый силуэт.
– Вы як, хлопцы?
Костя обернулся. Подъесаул, не слезая с коня, взглянул на рану молодого красноармейца, за которым старался присматривать на правах старшего.
– Мы – ничего, но Антонио убили, а Захара здорово ранило.
Казак спрыгнул с Орлика. Улугбек в это время вытянул из плеча сибиряка стрелу с граненым бронебойным наконечником. Сомохов зажал края раны рукой, тут же промокнул ее пучком корпии и стал накладывать бинт.
– Погодь, дружэ! – Горовой рявкнул через плечо. – Лекарюгу сюда! Швыдко!
Пока археолог бинтовал рану, парочка норманнов из отряда рыцаря приволокла к месту событий патлатого мужичонку. Тот даже не пробовал возмущаться, только грустно смотрел на раненого из-под тонкого суконного покрывала.
– Лечи, зараза! – рявкнул рыцарь.
Медик осмотрел наложенную повязку, пощупал руку раненого, осмотрел веки, покосился на обломок стрелы, вынутый из Пригодько, и на неплохом греческом уверенно заявил:
– Жить будет!
Казак зарычал:
– Лечи, каму кажу!
Медик, не понимающий незнакомого варварского языка, пожал плечами.
Улугбек ткнул пальцем в плечо:
– Может, стоит перетянуть жгут?
Медик заинтересованно повернулся к разговаривающему на «цивилизованном» языке варвару и включился в диспут.
Современная Россия…Война на Кавказе сделала их смертельными врагами. Ильяс мстил за сестру, а капитан-танкист Олег невольно стал виновником ее смерти. Оба воина погибли, но высшие силы дали им второй шанс…22 июня 1941. Из развалин разбомбленной казармы 44-го танкового полка Красной Армии выбираются окровавленные сержант и лейтенант. В небе – пикировщики Ю-87, от границы катится вал бронированных машин с черными крестами на башнях. Что делать? Спрятаться, пробираться на восток или вступить в неравный бой? Олегу ответ на этот вопрос ясен.
В Гардарике загадочный волхв предлагает наемнику нурману выкрасть шкатулку у местного ярла. Подумав, викинг соглашается…С этого и начинаются события, перевернувшие историю современного мира и породившие историческое противостояние религий. А главными действующими лицами становятся казак и археолог из 1896 года, красноармеец из 1939 и фотограф дикой природы из 1999. Переброшенные в далекое прошлое, они вынуждены бороться с теми, кто считает себя выше людей. В поисках статуи забытой богини герои путешествуют по Европе в нелегкое для нее время первого крестового похода, сражаясь и флиртуя, защищаясь и защищая тех, с кем свела их судьба.
1799-й год. Суворов бьет французов, Наполеон штурмует Египет, а сербы воюют за независимость с турками. Балканы… Кругом шпионы, предательства, резня, засады, погони, штурмы, «этнические чистки». Власть над Римом, Миланом и Неаполем, как и над всем Средиземноморьем, переходит из рук в руки.В центр этой свистопляски попадают наши современники. И хотя гораздо проще было бы умереть, им придется выживать. И сражаться.Поднимай же простреленный флаг, барьяктар! Доставайте ружья и точите сабли, юнаки! История Балкан переписывается заново…
В Гардарике загадочный волхв предлагает наемнику нурману выкрасть шкатулку у местного ярла. Подумав, викинг соглашается… С этого и начинаются события, перевернувшие историю современного мира и породившие историческое противостояние религий. А главными действующими лицами становятся казак и археолог из 1896 года, красноармеец из 1939 и фотограф дикой природы из 1999. Переброшенные в далекое прошлое, они вынуждены бороться с теми, кто считает себя выше людей. В поисках статуи забытой богини герои путешествуют по Европе в нелегкое для нее время первого крестового похода, сражаясь и флиртуя, защищаясь и защищая тех, с кем свела их судьба.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Продолжение книги "Starkvs Tigris". Предупреждаю читателей по-хорошему, чтобы проходили мимо и не мешались под ногами. Ничего особого не будет - то же самое, только дальше по сюжету. Россию не спасаем, демократию не вводим, крепостных не освобождаем. Отдельно взятый попаданец просто живёт, без великих задач и целей. Режим изложения - диктаторский, авторский беспредел - имеется. Все вокруг кочумеки и недотыкомоки и только я - Великий Кормчий.
Продолжение приключений Андрея Кравцова, известного певца и музыканта, ставшего псиоником пятого уровня сила. Война с арахнидами и некромонгерами, схватка с аватарами Вишну, музыка и любовь ждёт читателя в 14-й книге.
Быстрее всего в этом мире меняется оружие. Пара тысячелетий – вот уже мечу и колеснице на смену приходят автомат и танк. Медленнее всего – человеческая натура. Если душа черна, если жаждет она чужой крови – то и века цивилизации ее не переделают. Однако если есть в ней мужество и любовь – то самые тяжкие испытания не заставят человека струсить или предать. С каким бы противником ни выпало ему сражаться: хоть с немцами под Москвой, хоть с ассирийским воздушным десантом у подножия египетских пирамид. А значит – «Вставай, страна Амона-Ра, вставай на смертный бой, с заразой ассирийскою, с проклятою ордой!».