Паладин душ - [14]

Ферда весело фыркнул. Фойкс беззлобно улыбнулся в ответ.

Иста обдумывала стратегический анализ, озвученный Фойксом. Совершенно очевидно, откуда он всё это взял. Марч ди Паллиар, рей Бергон и рейна Исель совсем не дураки, а канцлер ди Кэсерил вообще умён не по годам и, более того, не питает особо нежной любви к прибрежным рокнарским князькам, которые однажды продали его в рабство на галеры. А если на кону стоит Виспинг, то игра стоит свеч.

— Но мы всё же отправимся на запад, подальше от всех этих событий, — заметила она.

Ди Феррей одобрительно кивнул.

— Прекрасно, рейна, — ответил ди Кэйбон. Его взгляд слегка затуманился, когда он собрал карты и вручил их обратно Ферде. Боится ли он отцовской военной судьбы или завидует ей? На это ответа не было.

Совсем скоро все разошлись. Но планы, обсуждения и жалобы фрейлин ещё долго мучили Исту. Они никогда не перестанут ссориться, решила она. Но рейна может это прекратить. И прекратит. Говорят, что нельзя решить проблему, убегая от неё. И как маленькая девочка, которой она была когда-то, Иста верила этому. Но это весьма далеко от правды. Есть проблемы, которые можно решить, лишь убежав от них. Когда же леди, не переставая жаловаться, задули свечи и наконец оставили Исту одну, улыбка снова осветила её лицо.

Глава третья

Иста провела всё утро, роясь вместе с Лисе в платяных шкафах в поисках одежды, подходящей для путешествия и ничем не выдающей высокого статуса рейны. В шкафах и сундуках скрывалась масса всего, но мало что из этого было простым и неброским. Любой узор, любое изящное платье, заставившее Лисе с сомнением сморщить носик, отправлялось в кучу ненужных вещей. В конце концов Исте удалось составить нечто вроде костюма для верховой езды — леггинсы, юбка с разрезами, туника и накидка, в котором не было ни одной ниточки зелёного цвета, цвета Матери. Потом был совершён безжалостный набег на гардеробы фрейлин и горничных Исты, к вящему неудовольствию последних. Результатом стала аккуратная кучка одежды — удобной, простой, немаркой и, самое главное, немногочисленной.

Лисе сразу повеселела, когда её отправили в конюшни выбрать подходящую скаковую лошадь и мула для перевозки багажа. Одного мула. К полудню яростные усилия Исты, уже в одиночку, увенчались тем, что обе были одеты, лошади осёдланы и мул навьючен. К приезду отряда ди Гьюра они уже стояли во дворе замка. Братья прибыли в сопровождении десяти всадников в одеяниях Ордена Дочери. Вслед за ними в ворота въехал ди Кэйбон на белом муле.

Грумы придержали коня рейны и подставили скамеечку, чтобы Исте было удобнее забраться в седло. Лисе легко запрыгнула на своего длинноногого гнедого без посторонней помощи. На заре туманной юности Иста много ездила верхом, охотилась целыми днями, танцевала до захода луны при блестящем дворе рея. Слишком долго она была прикована к этому замку старости и скорбной памяти. Ей всего лишь нужно вернуться в прежнюю колею.

Мудрейший ди Кэйбон слез с мула только затем, чтобы прочесть милосердно коротенькую молитву и благословить их начинание. Иста склонила голову, но не стала повторять слова молитвы. Мне ничего не нужно от богов. Я уже получила от них все причитающиеся мне милости.

Четырнадцать человек и восемнадцать животных, чтобы сопровождать её в пути. А как же те пилигримы, которые умудряются путешествовать в скромной компании посоха и походного мешка?

Леди Хьюлтер и все фрейлины и горничные Исты спустились во двор не для того, чтобы попрощаться, а чтобы в последний раз прилюдно и абсолютно безуспешно слезами убедить Исту передумать. Не желая признавать очевидное, леди Хьюлтер простонала:

— О, боги, она серьёзно! Ди Феррей, остановите её, ради Матери!

Крепко сжав зубы, Иста чувствовала, как их вопли отскакивали от её спины, словно стрелы от кольчуги. Белый мул ди Кэйбона повёл отряд через ворота и вниз с холма мягкой иноходью, но и так надоевшие голоса вскоре стихли. Лёгкий весенний ветер играл Истиными волосами. Она не оглядывалась.

На постоялый двор они едва успели приехать до заката. Опираясь на руки тех, кто помогал ей спешиться, Иста вспоминала, когда же в последний раз провела целый день в седле, охотясь или путешествуя. Лисе, которой явно наскучил неспешный темп паломников, резво спрыгнула на землю, как будто весь вечер провалялась на кушетке, а не ехала верхом. Фойкс, по-видимому, оправился от ран, которые его беспокоили, ещё в начале их с братом пути. Даже ди Кэйбон не ковылял и не морщился от боли. Когда служитель Бастарда предложил Исте руку, она с благодарностью приняла помощь.

Ди Кэйбон отправил одного из всадников вперёд, чтобы заранее условиться о кроватях и еде. К счастью, всё сложилось как нельзя лучше, несмотря на то что постоялый двор был весьма мал. Хозяину пришлось отказать лудильщикам, которые приехали позже. Старый узкий фермерский дом был расширен за счёт постройки нового крыла. Братьев ди Гьюра и служителя поселили вместе, Иста и Лисе получили комнату на двоих, а остальным были выданы соломенные тюфяки и спальные места на сеновале, благо ночь стояла тёплая.

Хозяин и его жена накрыли два стола рядом со священным источником, в небольшой рощице, развесив фонарики на ветви деревьев. Мягкий мох и густой папоротник, колокольчики и какие-то цветочки с соцветиями в виде звёздочек, переплетение корней и сучьев, нежное журчание воды, бегущей по гладким камням, образовывали самую замечательную комнату, в какой Иста когда-либо ужинала. Руки вымыли водой из источника, принесённой в медных мисках. Служитель благословил её. Такая вода не нуждалась ни в каких дополнительных отдушках. Кладовая хозяйки славилась по всей округе. Двое слуг без устали носили бесконечные кувшины и подносы с отличным хлебом, отменным сыром, жареной уткой, бараниной, колбасами, сушёными фруктами, травами и весенней зеленью, яйцами, тёмными оливками и северным оливковым маслом, пирогами с яблоками и орехами, свежим элем и сидром — с простой, но сытной пищей. Ди Кэйбон неустанно совершал набеги на эти разносолы, радуя хозяйку, и даже дремавший долгие годы аппетит Исты вдруг встряхнулся и дал о себе знать. Когда же наконец рейна разделась и легла рядом с Лисе на маленькую чистенькую кровать в комнате со скошенной крышей, то заснула так быстро, что на следующее утро уже не помнила, как это случилось.