Палач - [49]

— Я за, — рассеянно ответила Бакстер, пытаясь прочесть, что написано на смятом листке, в неровном свете мелькавших мимо домов; на белой поверхности бумаги вспыхивали рыжие пятна.

Она смогла разобрать, что перед ней сделанный патологоанатомами анализ крови. Хотя приведенный в документе список химических веществ и лекарственных препаратов ей ничего не говорил, эксперт-криминалист недвусмысленно обвела ручкой те из них, которые так или иначе могли представлять интерес.

Зачем Рушу было его скрывать? Эмили подумала было окликнуть его и спросить об этом прямо сейчас, но он сам к ней обернулся, улыбнулся и сказал:

— Не знаю, как вы, но я сейчас с огромным удовольствием выпью пива.

Эмили улыбнулась в ответ, смяла бумагу в комок и сжала ее, держа руки на коленях. Кертис припарковала машину и, поддавшись уговорам Руша, неохотно вышла. Бакстер надела шерстяную шапочку и перчатки. Руш оставил под ветровым стеклом пропуск с надписью «ЦРУ», посчитав его достаточным основанием для того, чтобы заехать на клумбу, лужайку или что бы там ни скрывалось под снегом.

Они зашлепали к закусочной по мокрой жиже стоянки, мужественно приготовившись мерзнуть. У входа выстроились в очередь как минимум две дюжины человек. Они жались к стеклянным окнам, обещавшим уютное тепло, веселую беседу и горячую еду, укрепляя решимость каждого из них рано или поздно оказаться внутри. Кертис и Руш пошли занимать очередь, а Бакстер сказала, что ей надо отлучиться и кое-кому позвонить.

Чтобы оказаться вне пределов слышимости, она прошла к главной городской улице, где стояла небольшая церквушка, которую вполне можно было бы поместить на рождественскую открытку, если бы не расположенная напротив кофейня «Данкин Донатс». Эмили набрала номер Эдмундса. После нескольких гудков ее перекинуло на голосовую почту.

— Надо поговорить. Позвони, — оставила она лаконичное сообщение.

Вместо того чтобы вернуться к коллегам, не продвинувшимся в очереди ни на сантиметр, Бакстер прислонилась к стене и стала ждать, надеясь, что Алекс свяжется с ней с минуты на минуту.

Ей обязательно нужно было с ним поговорить.

Семью у входа пригласили войти, благодаря чему Кертис и Руш смогли сделать целых два шага вперед. Они посмотрели через дорогу на Бакстер, чье лицо освещал тусклый отблеск смартфона.

— Я уж думала, мы напали на след, — грустно произнесла Кертис, — а на деле лишь зашли в тупик.

Руш мог с уверенностью сказать, что Кертис думает о Гленне Арнольдсе и том невинном человеке, которого ей пришлось убить. Честно говоря, он удивлялся, что она вообще сейчас в строю, хотя еще сутки назад была совершенно подавлена и разбита. Ночной разговор после бунта в тюрьме позволил ему составить некоторое представление о ее влиятельной семье. И с тех пор ему стало совершенно очевидно, что Леннокс старается ее опекать, выделяет среди других и делает ради нее исключения.

Его поразило, что Кертис никак не могла понять: ее решимостью преуспеть на избранном поприще, участием в громких делах, взлетом по карьерной лестнице — всем, что она выставляла напоказ, чтобы досадить своей семье, она на самом деле была обязана своим родителям. Любого другого наверняка отстранили бы от дела на несколько недель, но ее оставили, дав возможность оправдаться и исправить ошибки.

— Мы действительно напали на след, — сказал Руш и ободряюще ей улыбнулся. — Злоумышленники не думали, что мы обнаружим Бентхемов, по крайней мере так быстро. Остальные трупы были выставлены напоказ, но вот что касается этих… ни тебе сценического эффекта, ни зрителей. Их спрятали, а это означает, что мы на правильном пути. Мертвая Кукла; не исключено, что Бентхем противился преступлению, но его все равно заставили его совершить.

Кертис кивнула, после чего они еще немного продвинулись в очереди вперед.

— Мне так хотелось бы их спасти, — сказала она.

Как говорил в свое время Руш, Арнольдс был их первым, а может, и последним живым подозреваемым. Он один мог сообщить сведения, в которых они так отчаянно нуждались, но Кертис не позволила им воспользоваться преимуществом. Руш видел, что Кертис не дает покоя вопрос о том, удалось бы им спасти Бентхемов, поступи она тогда иначе.

— Мы должны работать единой командой, — произнес Руш.

Проследив за его взглядом, она увидела, что Бакстер уронила телефон за ограду и теперь исступленно пыталась его достать.

Руш и Кертис улыбнулись.

— Я получила приказ, — сказала она ему.

— Да, но приказ дурацкий.

Кертис пожала плечами.

— Утаивать от Бакстер информацию по делу нецелесообразно, — произнес Руш. — Вспомните, как она повела себя сегодня.

— Отчего же не вспомнить, — отрывисто бросила Кертис. — Она знала, что нам надо сосредоточить усилия на психиатре. Кто ей об этом сказал? Уж точно не мы. Может, она и сама что-то скрывает? Вам никогда это не приходило в голову?

Руш вздохнул и несколько мгновений разглядывал ее.

— А как вы поступите, если Леннокс велит вам ставить палки в колеса мне?

От этого вопроса Кертис, похоже, стало неуютно.

— Я выполню приказ, — после некоторых колебаний ответила она и выдержала его взгляд, будто не была в этом до конца уверена, но отказывалась извиняться или уступать.