Палаццо Дарио - [69]

Альдо Вергато и его жена Филомена шли к церкви Иисуса, где Филомена хотела присутствовать на утренней мессе. На мраморных ступенях церкви она печально простилась с мужем.

– Чао, Альдо, до скорого. Сегодня не буду спрашивать, хочешь ли ты пойти со мной на мессу.

Она нежно поцеловала его в лоб.

– Пожалуйста, Филомена, не затевай снова эту бессмысленную дискуссию. – Альдо с мучительным выражением лица качнулся в сторону. – Хватит, в конце концов, пытаться наставить меня на путь истинный.

– Как хочешь, Альдо. Если ты считаешь, что твоей душе полезнее начинать день с твоими яхтсменами, а не с Богом, пусть так и будет. – Она болезненно и сдержанно улыбнулась, кутаясь в шаль. – Пожалуйста, не опаздывай к обеду. – И скрылась в благочестивом сумраке церкви Иисуса.

Альдо Вергато быстро зашагал по залитой солнцем набережной. Его радовала мысль, что этот день он проведет один. Набожность его жены уже многие годы тяготила его. Она молилась так усердно, что он часто спрашивал себя, а та ли это женщина, которую он полюбил когда-то.

Он шел энергичной легкой походкой страстного яхтсмена. Со времени их приезда в Венецию он дни напролет проводил в компании венецианских шкиперов и преданных ему механиков со знаменитой верфи Тенкара в Магаццини дель Сале, бывшего соляного склада на набережной Цаттере. Он перестроил склад, открыв на его месте частный клуб. Здесь же он хотел устроить стоянку для своего «Мою di Venezia»99.

Так он окрестил свою легендарную парусную яхту, на которой он мечтал выиграть Кубок Америки. Спуск на воду своего «Мавра» он отпраздновал, пригласив на грандиозную вечеринку мировых знаменитостей. Среди них, однако, не было ни одного венецианца. Альдо Вергато не забыл позора, устроенного ему в венецианском Парусном клубе, когда 53 члена проголосовали против его принятия в клуб.

В жизни Альдо Вергато было все: слава, богатство и красота. Он был родом из Равенны. В 25 лет он влюбился в Филомену из клана Фантоцци, династии крупнейших промышленников Италии. Но женитьба на представительнице знатного рода не была пределом его амбиций. Обладая живым деловым умом, он уже вскоре удвоил капитал всей семьи Фантоцци. Его богатство было сказочным, и не проходило дня, чтобы в газетах не появлялись заметки об Альдо Вергато. «Зеленый корсар», «последний корсар», «цезарь», «король», «морской волк» – называли его журналисты. Они писали, что он скупил чуть ли не половину Венеции: пять муранских фабрик, Палаццо Мора, дом Гериона на канале Джудекка, изящную прекрасную виллу и комплекс зданий, относящихся к ней, в том числе старинную церковь Св.Косьмы и Домиана. Эти приобретения были последней каплей, переполнившей чашу раздражения венецианцев, и они выплеснули его на Альдо, проголосовав против его вступления в парусный клуб.

Но это не смогло поколебать его любовь к этому неповторимому городу на воде.

Он всю жизнь мечтал жить в Венеции. Для него, страстного яхтсмена, не было на земле города прекраснее. И ничего лучше не было, как отправиться от берега Цаттере в компании друзей, таких же любителей парусного спорта, в очередную регату по Адриатике. Поэтому-то апогеем его венецианской авантюры стала покупка Палаццо Дарио. Альдо решил превратить дворец в воскресную резиденцию для своей семьи: себя, Филомены и троих детей – Элиджио, Марии-Эрмелинды и его любимицы Кларенцы.

Альдо Вергато поручил заключить сделку по покупке дворца одному из самых надежных своих секретарей. И это было роковым решением. Ведь если бы сам Альдо, прекрасный знаток человеческой натуры, увидел горящие глаза риэлтера, продавшего Палаццо Дарио несчастному Массимо Миниато Сассоферато, он, несомненно, что-то заподозрил бы. Об опасности, подстерегавшей его, и о репутации дворца Альдо Вергато предупредил только один человек – мэр города. На одном из блестящих приемов в ратуше мэр, взяв Альдо под руку, отвел его в сторону и сказал, что им надо поговорить с глазу на глаз. При этом он придал лицу серьезное, даже торжественное выражение.

– О Палаццо Дарио говорят, что он приносит несчастье. Я как первое лицо города обязан предупредить вас об этом, – смущенно сказал он.

Альдо Вергато не принял слова мэра всерьез. Он засмеялся, сверкнув белоснежными зубами, и дружески похлопал его по плечу.

– Дорогой мой, ценю вашу заботу. Но такой человек, как я, не может позволить себе роскошь бояться злых духов.

Филомена сидела в роскошной столовой Палаццо Дарио, стены которой были обшиты деревянными панелями. Медленными глотками она тянула свой отвар: ее слабый желудок не переносил ни кофе, ни черного чая, поэтому Мария, верная домоправительница Палаццо Дарио, варила ей ромашковый настой. Вечернее венецианское солнце залило небо нежно-розовым заревом, его отсвет проникал в окна столовой и ложился причудливой вуалью на лицо Филомены. Она размышляла, стоит ли ей рассказать Марии об одной странной встрече. И что только подумает о ней эта преданная душа? Примет за сумасшедшую? Наконец Филомена переборола сомнения. – – Мария, – сказала она, добавив несколько капель лимонного сока в свой ромашковый чай, – что это за слухи ходят о Палаццо Дарио?