Пакт Путина-Медведева. Прочный мир или временный союз - [62]

Признаки этого саботажа уже есть: исполняемое™ президентских поручений и премьерских распоряжений снизилась кардинальным образом.

При Путине, по данным источников, не исполнялось порядка 40 % поручений, а при Медведеве, как уже говорилось, — уже 60–70 % [79]. Это можно объяснить «раздвоением» центров власти в условиях существования т. н. «тандема». Чисто технически беготня с бумагами с Краснопресненской набережной на Старую площадь и обратно действительно занимает вдвое больше времени.

Впрочем, были и положительные примеры. Константин Чуйченко, который выступал в роли «застрельщика» публичной порки министров [80], в качестве положительных примеров привел Генпрокуратуру, Минюст, Минтранс и МИД. Они, по его данным, справлялись с поручениями лучше всего.

Отметим, что половина из указанных ведомств сориентирована, так сказать, на Медведева (Генпрокуратура и Минюст), а другая (Минтранс и МИД) — на Путина. «Равновесность» тандемной конструкции, таким образом, оказалась обеспечена.

Среди злостных нарушителей, по мнению Президента, оказались: Минэнерго (связка Шматко — Сечин), Минрегионразвития (связка Басаргин — Собянин [81]) и Минобороны (связка Сердюков — Зубков). Конкретно Чуйченко обвинил эти ведомства в несогласованности действий, неполноте проработки вопросов и т. д., что практически означает обвинение в профнепригодности и вредительстве, так как «приводит к безусловному затягиванию решений поставленных президентом вопросов».

По итогам совещания именно Чуйченко было поручено еще более внимательно следить за исполняемостью поручений Президента РФ и, в случае нарушений, докладывать, а также — готовить представления к увольнению. На самом деле речь шла о принципиальном вопросе: попытке Президента наладить свой личный контроль над белодомовскими чиновниками.

Кадровая региональная политика Медведева в этот период представляла собой балансирование между «омоложением» и «преемственностью».

Очевидно, что Президентом максимально эксплуатировались все возможные способы усиливать влияние своей команды. Причем, теперь, возможно, и без особенной оглядки на премьера. Ранее Медведев чередовал волны активности и покоя. Теперь его инициативы сменяют одна другую Президент явно торопится сконцентрировать максимально все ресурсы, до которых может дотянуться и привлечь на свою сторону все группы, которые обращают на него свое внимание.

Премьер Путин, вслед за Медведевым, также был вынужден констатировать, что его распоряжения не исполняются, причем, уровень неисполняемости растет из года в год. При этом премьер начал собственное ралли по ведомствам, направленное на решение проблемы непрофессионализма, коррупции и чиновного саботажа.

Как и Президент, Путин поручил Козаку подготовить представления на нерадивых чиновников: в результате, как известно, вечером того же дня заявление об отставке написал старожил Минрегионразвития [82] Сергей Круглик, ответственный за ЖКХ [83] замминистра.

Виктор Басаргин с легкостью принес в жертву своего заместителя, видимо, чтобы гарантированно избежать премьерского гнева. Тем более, что Круглик считался «человеком Козака» в министерстве и министр избавился от него без вопросов. По мнению министерских коллег и итогам совещания Путин — Козак, Круглик оказался виноват в неправильном составлении смет на строительство: цены в отличие от цен в ЕС и в США не падали, а возрастали.

Путин вновь продемонстрировал, что он продолжал использовать схему «Президент говорит — премьер делает». Напомним, пока президентские угрозы по поводу массовых увольнений не были реализованы (Леонида Тягачева после неудачной Олимпиады уволил все-таки не Президент, а ОКР; уволились также единицы из руководителей федераций)[84].

Кадровые жертвы являются свидетельством того, что верховная власть и глава исполнительной вертикали начали нервничать на предмет того, всерьез ли их воспринимают подчиненные?

Те временем, имиджевая атака на Путина извне приобрела еще более четкие очертания:

— было извлечено на свет т. н. «дело КВЭС» 1992 года (по материала т. н. «комиссии Салье», хранящихся в т. н. «архиве Иванидзе») [85], им довольно плотно занимается группа на радиостанции «Свобода»;

— «провокация М. Саакашвили» 13 марта, выданная через «Имеди», имеет весьма серьезный политический подтекст и к комментариям, связанным с «болезнью» грузинского лидера (К. Косачев, Д. Рогозин), никак не имеет отношения; данная ситуация; очевидно, что РФ нанесен прямой имиджевый ущерб, который будет иметь последствия для инвестиционной привлекательности страны [86];

— «калининградский синдром» представлен, как системное явление, несмотря на довольно слаженное противодействие, как со стороны губернатора, так и ЕР — «несистемная оппозиция» настаивает: «Путина — в отставку!».

Предсказуемо тогда же испытывал затруднения путинское детище — Таможенный союз, причем, главные затруднения были инициированы со стороны российского «стратегического партнера» Белоруссии.

Конечно, удивление вызвало то, что, когда Путин посетил Брест, Александр Лукашенко выехал в Венесуэлу договариваться с Уго Чавесом о поставках сырой нефти