Падший ангел - [81]
— Да?
— Отлично это помню! И ваше превосходительство, быть может, вспомнит парнишку, которого там называли «Найденышем»…
— Да, я вспоминаю малыша, который лазал по деревьям и собирал для нас черешню…
— Это был я.
— Вы?.. Значит, вы разбогатели? Очень рад!.. А этот мальчик — ваш сын?
— Нет, — ответил Алвару вполголоса. — Этот мальчик — сын вашего превосходительства.
Виконт сделал два неуверенных движения, то ли выражая неприятное удивление, то ли опасаясь, что лакеи их услышат.
— Он едет со мной в Рио, — продолжал бразилец, — и поскольку смертность там высока, я не хотел бы, чтобы он, если ему суждено умереть во цвете лет, покинул этот мир, не узнав своего отца. Я очень рад представившемуся случаю, потому что сам был найденышем.
Мальчик, словно с испугом, пристально смотрел на виконта, в то время как тот внимательно его разглядывал.
В этот миг на лестнице показалась виконтесса с тремя девочками, восклицая звонким голосом, который эхом отдавался в широком дворе:
— Ты еще здесь, Вашку? Довези нас до Шиаду.
— Да, душенька, — отвечал ее муж и, повернувшись к бразильцу, добавил: — Приходите в более удобное время.
— Сеньор виконт, я к вашим услугам сегодня, — сказал Алвару, отступая и держа мальчика за руку. — Завтра мы отплываем на пакетботе, и мне нет оснований возвращаться, поскольку в мои намерения входило лишь поздравить ваше превосходительство.
Виконтесса уже стояла рядом с мужем, глядя на мальчика, когда Алвару прощался, кланяясь ей.
— Кто это? — спросила она.
— Один бразилец из Башту.
— А малыш милый. Похож на нашего Эйтора. Тебе не кажется?
— Я не обратил внимания.
Спустя несколько минут, Леонор проговорила:
— Ты так молчалив и печален? Что с тобой, Вашку?
— Что со мной может быть, душенька? Это все чертова политика…
— За завтраком ты был так весел… Да, вот еще что… У нас будет бал в день рождения Пьедаде?
— Я дам ответ позже. Я еще не знаю, продлит ли мне Португальский банк вексель в пять конту…
— Но я уже выбрала платья для себя и для малышек…
— Если ты выбрала платья, это еще не означает, что бал обязательно будет.
— Да… — упрекнула его виконтесса, сдерживая досаду. — Так или иначе, я пока ничего не скажу ни кузине Пенафьел, ни кузине Понте, которые уже узнавали…
— Да, не говори ничего.
— Но это странно…
— Что странно, Леонор?
— Что об этом была речь на приеме у кузена Фронтейры…
— Не я об этом заговорил.
— Сначала я посоветовалась с тобой.
— Одним словом, Леонор, — резко ответил ей виконт, — я в двадцатый раз тебя предупреждаю, что мое состояние тает и что после продажи пяти оставшихся у меня усадеб дом твоего отца возвратится к прежней нищете.
— К нищете?! Прелестно! Я никогда не знала, что такое нищета… Такой тон и называется в провинции деликатным?.. Стой! — крикнула виконтесса лакею, когда они подъезжали к Золотой улице, и выскочила из коляски вместе с дочерьми.
Самая старшая из них, Мария да Пьедаде, тихонько спросила у матери:
— Маменька! Папенька сказал, что мы живем в нищете?
— Нет, глупышка!
Если бы десять лет назад кто-нибудь увидел Леонор де Машкареньяш в одиноком и обветшавшем Андалусском дворце, — скромную, терпеливую, не знающую зависти, ссылавшуюся на постоянные отцовские недомогания, когда ее приглашали в салон или театр, и скрывавшую под маской дочерней любви отсутствие нового платья или головного убора, а также убожество своих нарядов, которые были хуже, чем у дочерей женщин, прислуживавших ее бабушкам, — кто бы мог предсказать тогда, что этот нежный ангел-хранитель домашнего очага, лишь только вдохнув раскаленный воздух салонов, сожжет свои крылья, заменит их летательными приспособлениями из дорогих тканей и воспарит к высшей точке изящества, тонкого вкуса, невиданной красоты и к славе модницы?
В первые годы ее подстрекал к этому сам муж, который кичился тем первенством, которое признавали за Леонор все хроникеры, и в особенности один из них, подписывавшийся псевдонимом «Агапит». Потом на смену мужу пришли завистливые подруги, которые, соперничая с ней, внезапно разузнавали все секреты у модисток, наиболее точно осведомленных о последнем бале в Лувре. В конце концов, когда Вашку Перейра очень осторожно и боязливо сказал ей, что детей стало много, а рента уменьшилась из-за роскоши, переходящей все пределы, Леонор уже не могла признать поражение перед своими соперницами и позволить, чтобы модистка распространила слух, что королева балов отреклась из-за того, что у нее не нашлось четырехсот фунтов, которые составляли дань, приносимую ее королевством на прилавок венценосной Лавальян.
За десять лет обширные владения семейства Маррамаке оскудели, ибо доход от них не мог возместить средства, взятые взаймы у Португальского и у Ипотечного банков. Оба брата Леонор были поборниками домашнего коммунизма, а граф Кабрил посылал изгнанному принцу деньги зятя, вместе с тем снисходя к политическому свободомыслию речей, которые велись в Андалусском дворце. Сыновья держали курс в сторону конюшни и республики, собираясь перерезать всю буржуазию. Об этом они высказывались столь пылко и яростно, что напоминали братьев Гракхов.>{370} Зять, как на качелях, раскачивался от одной либеральной секты к другой в надежде однажды упасть в кресло морского министра. Что касается графа, то, кроме слов «Россия беспокоится»,
Роман повествует о жизни семьи юноши Николаса Никльби, которая, после потери отца семейства, была вынуждена просить помощи у бесчестного и коварного дяди Ральфа. Последний разбивает семью, отослав Николаса учительствовать в отдаленную сельскую школу-приют для мальчиков, а его сестру Кейт собирается по собственному почину выдать замуж. Возмущенный жестокими порядками и обращением с воспитанниками в школе, юноша сбегает оттуда в компании мальчика-беспризорника. Так начинается противостояние между отважным Николасом и его жестоким дядей Ральфом.
«Посмертные записки Пиквикского клуба» — первый роман английского писателя Чарльза Диккенса, впервые выпущенный издательством «Чепмен и Холл» в 1836 — 1837 годах. Вместо того чтобы по предложению издателя Уильяма Холла писать сопроводительный текст к серии картинок художника-иллюстратора Роберта Сеймура, Диккенс создал роман о клубе путешествующих по Англии и наблюдающих «человеческую природу». Такой замысел позволил писателю изобразить в своем произведении нравы старой Англии и многообразие (темпераментов) в традиции Бена Джонсона. Образ мистера Пиквика, обаятельного нелепого чудака, давно приобрел литературное бессмертие наравне с Дон Кихотом, Тартюфом и Хлестаковым.
Один из трех самых знаменитых (наряду с воспоминаниями госпожи де Сталь и герцогини Абрантес) женских мемуаров о Наполеоне принадлежит перу фрейлины императрицы Жозефины. Мемуары госпожи Ремюза вышли в свет в конце семидесятых годов XIX века. Они сразу возбудили сильный интерес и выдержали целый ряд изданий. Этот интерес объясняется как незаурядным талантом автора, так и эпохой, которая изображается в мемуарах. Госпожа Ремюза была придворной дамой при дворе Жозефины, и мемуары посвящены периоду с 1802-го до 1808 года, т. е.
«Замок Альберта, или Движущийся скелет» — одно из самых популярных в свое время произведений английской готики, насыщенное мрачными замками, монастырями, роковыми страстями, убийствами и даже нотками черного юмора. Русский перевод «Замка Альберта» переиздается нами впервые за два с лишним века.
«Анекдоты о императоре Павле Первом, самодержце Всероссийском» — книга Евдокима Тыртова, в которой собраны воспоминания современников русского императора о некоторых эпизодах его жизни. Автор указывает, что использовал сочинения иностранных и русских писателей, в которых был изображен Павел Первый, с тем, чтобы собрать воедино все исторические свидетельства об этом великом человеке. В начале книги Тыртов прославляет монархию как единственно верный способ государственного устройства. Далее идет краткий портрет русского самодержца.
Горящий светильник» (1907) — один из лучших авторских сборников знаменитого американского писателя О. Генри (1862-1910), в котором с большим мастерством и теплом выписаны образы простых жителей Нью-Йорка — клерков, продавцов, безработных, домохозяек, бродяг… Огромный город пытается подмять их под себя, подчинить строгим законам, убить в них искреннюю любовь и внушить, что в жизни лишь деньги играют роль. И герои сборника, каждый по-своему, пытаются противостоять этому и остаться самим собой. Рассказ впервые опубликован в 1904 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Великий труд древнеримского историка Корнелия Тацита «Анналы» был написан позднее, чем его знаменитая «История» - однако посвящен более раннему периоду жизни Римской империи – эпохе правления династии Юлиев – Клавдиев. Под пером Тацита словно бы оживает Рим весьма неоднозначного времени – периода царствования Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона. Читатель получает возможность взглянуть на портрет этих людей (и равно на «портрет» созданного ими государства) во всей полноте и объективности исторической правды.
Письма А. С. Пушкина к жене — драгоценная часть его литературно-художественного наследия, человеческие документы, соотносимые с его художественной прозой. Впервые большая их часть была опубликована (с купюрами) И. С. Тургеневым в журнале «Вестник Европы» за 1878 г. (№ 1 и 3). Часть писем (13), хранившихся в парижском архиве С. Лифаря, он выпустил фототипически (Гофман М. Л., Лифарь С. Письма Пушкина к Н. Н. Гончаровой: Юбилейное издание, 1837—1937. Париж, 1935). В настоящей книге письма печатаются по изданию: Пушкин А.С.
Юная жена важного петербургского чиновника сама не заметила, как увлеклась блестящим офицером. Влюбленные были так неосторожны, что позволили мужу разгадать тайну их сердец…В высшем свете Российской империи 1847 года любовный треугольник не имеет выхода?