Падший ангел - [86]

– Каковы же теперь твои планы, Элизабет? – допытывался он.

– Пока никаких, – спокойно отвечала я.

– Не хочешь ли ты сказать, что будешь сидеть здесь, как приклеенная, наблюдая, как у ребенка режутся зубки? – спросил Джереми ворчливо.

– А что ты предлагаешь? – разозлилась я. – Очередного любовника? В таком случае тебе следует учесть, что его, вероятно, будет сильно раздражать детский плач.

– Да нет же, нет, и еще раз нет. – Он и сам начал раздражаться. – Ты прекрасно знаешь, что ничего подобного я предлагать тебе не собираюсь. В подобном занятии отныне нет никакой финансовой необходимости. Что же касается твоего выбора мужчин, то не могу без содрогания вспоминать твой недавний опыт. – Это уже был удар ниже пояса, и Джереми прекрасно знал это, а потому поспешил продолжить: – Нет, я просто подумал, что, поскольку обстоятельства стали несколько благоприятнее, тебе, может быть, стоит совершить небольшое путешествие. Ты же всегда мечтала об этом, не так ли? А ведь до сих пор даже Англию не узнала как следует. Сам-то я не любитель путешествовать, поскольку считаю это варварской привычкой, но сейчас речь не обо мне, а о тебе.

Такая забота показалась мне несколько подозрительной.

– Надеюсь, ты не предлагаешь мне отправиться колесить по Англии в зимнюю стужу.

– Сегодня утром ты почему-то особенно бестолкова, Элизабет. Конечно же, не предлагаю. Но как только повеет весной, почему бы тебе вместе с Белль не отправиться в поездку по всей стране? Подумай только: Англия, Шотландия, Уэльс – отличнейшее путешествие! Марта тем временем прекрасно приглядит за ребенком.

– Джереми, – произнесла я тихо, – скажи-ка, когда возвращаются из Ирландии наши артиллеристы?

Вопрос застал его врасплох. Джереми съежился и, казалось, постарел на глазах.

– Откуда мне знать? – огрызнулся он.

– Должно быть, ранней весной, – продолжала я, – иначе ты не стал бы так хлопотать. Скажи, Джереми, отчего ты так боишься Дэвида?

Джереми бросил на меня суровый взгляд.

– Разве мало тебе твоих страданий, Элизабет? – Голос его звучал резко. – Зачем тебе прошлое, зачем мучить себя? Может быть, он вообще не вернется.

Но в глубине души я чувствовала: Джереми заблуждается, а вот Марта, наоборот, говорила правду.

– Возможно, ты и прав, он не вернется, – спокойно сказала я. – Но если вернется, я буду ждать его.

И мое ожидание началось. Я исправно отправляла Эдгару столь нужные ему сводки новостей о ребенке, получая в ответ испещренные восклицательными знаками длинные эпистолы, в которых содержались заверения в вечной любви ко мне и подспудная убежденность в том, что я не сумею как следует воспитать наследника рода Спейхаузов. Я находила их забавными, но послание, пришедшее в конце марта, вряд ли можно было назвать смешным. Жена Эдгара скончалась, и ее гигантское состояние переходило к нему. «Как только подышу здесь подходящий дом, – писал он, – вы должны переехать ко мне». А пока, не откладывая дел в долгий ящик, Эдгар предлагал мне заочно заключить с ним брак. Мне не хотелось заниматься этим вопросом, а потому его письмо лежало на моем секретере без ответа.

Было первое апреля. За окном кабинета легкий ветерок качал ветви с набухшими почками. Я сидела, уставившись на письмо Эдгара, в тысячный раз пытаясь придумать ответ. Дверь тихонько скрипнула, и на пороге появился Дэвид. Он вошел решительным шагом, как на параде. Лицо его было суровым и постаревшим, но глаза лучились голубизной, и я отметила про себя, что это хороший признак.

– Я хочу видеть своего сына, – твердо произнес он.

Я была рада, что встретила его сидя, иначе ноги подкосились бы подо мной. Мои руки тоже тряслись, и я спрятала их в складках платья.

– Он не здесь, – тихо ответила я. Мой ответ поверг его в растерянность.

– Не здесь… А где же?

– Должно быть, в своем полку. А если не там, то скорее всего все еще гостит у матери, – произнесла я ледяным тоном.

Несколько секунд он выглядел обескураженным, потом на смену растерянности пришло раздражение.

– Я имею в виду нашего сына, – недружелюбно отрезал Дэвид.

– Ах, вот как! – сказала я, будто до меня наконец дошло, чего он от меня требует. – Значит, речь о моем сыне? И зачем же это тебе вдруг понадобилось видеть его?

Дэвид словно окаменел. Внезапно я поняла, что нервы его напряжены до предела.

– У меня есть для него кое-что, и я хочу передать ему это, прежде чем отправлюсь в заморские края.

Я медленно склонила голову набок, как бы обдумывая вопрос государственной важности.

– Что ж, коли ты того желаешь… – вымолвила я наконец и позвонила в колокольчик.

Когда на вызов прибежала горничная, я отправила ее к Марте сказать, чтобы та принесла мне сына, поскольку его хочет видеть один посетитель. Дэвид подошел к окну и, отвернувшись, стал смотреть на улицу, а я украдкой любовалась гордой посадкой его серебряной головы и мужественными очертаниями плеч.

Принеся ребенка, Марта едва не выронила его из рук, увидев, что за посетитель к нам пожаловал. Они с Дэвидом обменялись оценивающе-настороженными взглядами, как два бойца на ринге перед началом боя. Для Дэвида предосторожность была вовсе не лишней, поскольку, как мне помнилось, во время их прошлого свидания Марта едва не выцарапала ему глаза.