Падший - [111]

Он как будто догадывался, что Эмили собирается сделать.

В следующее мгновение Джей сделал шаг вперед, его длинный плащ развевался за спиной, а спина напряглась, словно у гадюки, готовившейся к нападению.

– Не двигайтесь, – громко приказала Эмили. – Если хоть один вампир шелохнется, я и пальцем не пошевелю, чтобы спасти тебя или твою дорогушу, Себастьян.

– А если с Никодимом что-то случится, я могу пообещать тебе то же самое, – ответил Бастьян без колебаний.

Он думал, она из тех, кто бросит связанного заложника на палубу и будет наблюдать, как враг сгорает на солнце. Конечно, что ему еще думать? Именно таким был элегантный и жестокий мир, в котором они выросли.

Поэтому, разумеется, они были ошеломлены, увидев Никодима, поднимающегося по лестнице по собственной воле, не закованного в цепи, не связанного. По обе стороны от него шагали два оборотня. Единственным признаком того, что Никодим не был здесь желанным гостем, были два копья, покрытых серебром, в руках у его стражников.

Эмили заметила появившуюся на лице Бастьяна растерянность, которую он вскоре умело скрыл за безразличием. Никодим кивнул своему отпрыску, тоже никак не выдавая собственных мыслей и чувств. Он целеустремленно промаршировал вдоль палубы, а оборотни продолжали следовать за ним по пятам. Лишь на секунду Никодим замер перед своими бессмертными детьми.

– Приятно вас здесь видеть, – сказал он со скромной улыбкой. – Мадемуазель Руссо, – поклонился он девушке.

Бастьян кивнул в знак приветствия, и Никодим продолжил свой променад к носу корабля. Как только он отвернулся от своих детей, выражение его лица посуровело. Он замедлил шаг, подходя к Эмили. А тем временем солнце уже начинало подниматься над горизонтом.

– Я знала, что ты нас не разочаруешь, дядя, – сказала Эмили с многозначительной усмешкой.

– Что ты хочешь в обмен на то, чтобы мы могли свободно уйти вместе с Никодимом? – спросил Бастьян, не сдвинувшись с места.

– Вы свободны, можете уйти прямо сейчас, – ответила Эмили, улыбаясь все шире.

Никодим уставился на нее, вертя перстень на правой руке.

– Что за игру ты затеяла, Эмили? – поинтересовался Бастьян.

– Я попросила Никодима прийти, чтобы мы могли разрешить кое-какие старые недомолвки, – сказала Эмили. – Он согласился. Во время нашей беседы, полагаю, он понял мою точку зрения, – продолжала она. – Понял, что необходимо сделать, чтобы заключить долгосрочное перемирие между Падшими и Братством.

Никодим, не мигая, смотрел ей прямо в глаза. Затем он сделал вдох, точно собирался что-то сказать. Позади него Бастьян сделал было шаг вперед, но остановился, когда Селина положила руку ему на плечо.

– Она права, Себастьян, – сказал Никодим, не оборачиваясь. – И правда существует способ уберечь всех присутствующих от последствий многолетней вражды и от нового кровопролития.

– Нет, – пробормотала Одетта. – Нет. – Она тряхнула головой, точно внезапно все поняла. В следующий миг Бастьян бросился вперед, и Джей кинулся следом.

Но было уже слишком поздно. Никодим снял свой перстень и закрыл глаза. Пламя вспыхнуло на его коже, залитой солнечным светом. Эмили видела гримасу боли на его лице, хотя он и не проронил ни звука. У нее что-то кольнуло в груди. А ведь когда-то она любила своего дядю. Когда-то она считала его своим защитником.

Никодим Сен-Жермен. Самый древний и самый могущественный вампир американского юга.

Брат Эмили закричал так, словно в него вселился демон. Его гневный вопль мгновением позже подхватили и остальные вампиры. Однако Эмили не отвела глаз от своего умирающего дяди. Она наблюдала, как он падает на колени и как его перстень стучит о палубу с характерным металлическим звуком.

Вскоре от него не осталось ничего, кроме горстки пепла.

Эмили перевела взгляд на юношу, который когда-то был ее братом. Она видела, как ненависть к ней исказила его черты, как он крепче стиснул руку своей возлюбленной полукровки. Сердитый рык вырвался из груди Буна Рейвнела.

Ядовитая усмешка заплясала в уголках губ Эмили. Она посмотрела на Селину.

– А теперь убирайся прочь или увидишь, как…

Оружейный выстрел, прогремевший в воздухе, застал ее врасплох. Почти так же, как пуля, которая попала ей в плечо и чуть не сбила с ног. Рана обжигала, заставив Эмили охнуть от боли. Обычная пуля не вызвала бы такой реакции.

А значит, ее предварительно окунули в серебро, и это сделал кто-то, кто знал, кем являются все собравшиеся.

Майкл

Он сделал этот выстрел, не думая о последствиях, лишь беспокоясь за Селину, хотя прекрасно понимал, что стреляет в свою же семью. Однако Майкл Гримальди наблюдал уже достаточно долго. Он полагал, что при виде смерти Никодима Сен-Жермена почувствует облегчение.

На деле же все оказалось в точности до наоборот.

В следующую секунду Майкл дал сигнал своим коллегам из городской полиции. Они бросились вверх на палубу, создавая суматоху в предрассветный час. В первый момент никто – ни оборотни, которых Майкл знал с детства, ни его двоюродный брат, ни вампиры Львиных чертогов – даже не пошевелился. А затем враз воцарился хаос.

Майкл рассчитывал, что присутствие полиции убережет всех от жестокой битвы.