Падшие ангелы в погонах - [63]

— Николай Федорович, так Вы и Ленина видели?

— Нет, Андрей Леонидович, не видел. К сожалению.

— А почему же к сожалению?

— Потому, что я бы не промахнулся. Если бы не господин Ульянов, то кто знает? Может и не было бы того кровавого кошмара длиной в два с лишним года. Когда русские убивали русских.

— Так и Вы убивали?

— И я убивал. Если Вас хотят убить, то разве Вы безропотно позволите это сделать?

— И «Георгиевский крест» за это получили?

— Это не «Георгиевский крест», Андрей Леонидович. Это орден «Святого Георгия» четвертой степени. Офицерская награда. А «Георгиевский крест» — солдатская награда. На германской войне вручался нижним чинам и юнкерам. И в гражданскую войну ордена Российской империи уже не вручались. Лидеры белого движения разработали свою систему наградных знаков. У меня всего лишь два таких. А остальные ордена получены мной еще до февраля семнадцатого.

— А за что же Вы их получили, Николай Федорович?

— За то, что Россию защищал, Андрей Леонидович. С первого и до последнего дня войны защищал. Думал, что все-таки разобьем Германию, и наступит мир. Но господину Ульянову мир оказался не нужен. Ему очень хотелось превратить войну империалистическую в войну гражданскую, как он однажды выразился. И это ему успешно удалось…

Матвееву было очень интересно наблюдать за реакцией «зама». Остальные офицеры все прекрасно поняли, и решили подыграть «беляку», задавая провокационные вопросы. Кончилось тем, что «зам» вспылил, и с чувством оскорбленного достоинства покинул кают-компанию под смех окружающих. Матвеев тоже улыбнулся.

— Увы, господа. Идеология не выдержала встречи с реальностью.

— Николай Федорович, а действительно, что было бы, если бы Ленин по каким-то причинам не смог добраться до Петрограда?

— Думаю, по большому счету ничего бы не изменилось. Могли быть какие-то различия в деталях, но не вся картина в целом. Уж очень многие хотели развалить Российскую империю, найдя для этой цели заинтересованных лиц в высших сферах. Что англичане, что французы, что американцы, что немцы. И слишком далеко все зашло к февралю семнадцатого. Ленин и ему подобные были всего лишь инструментом в руках зарубежных интерессантов, кому была совершенно не нужна единая и сильная Россия. Если бы что-то случилось с Лениным, нашелся бы кто-то другой. Хотя бы тот же Лейба Бронштейн, который именовал себя Троцким. Да и помимо этих двух персонажей хватало одиозных фигур, связанных с английскими и американскими финансовыми кругами, которые старательно «делали революцию». Вы в курсе, господа, что англичане обещали заплатить Троцкому за каждый корабль Балтийского флота, уничтоженный в Гельсингфорсе? Но моряки, под руководством капитана первого ранга Щастного, увели флот в Кронштадт, невзирая на тяжелую ледовую обстановку в Финском заливе. В итоге афера провалилась, и Троцкий был страшно зол. Вот и решил отыграться на Щастном, приказав его расстрелять. За то, что честный русский офицер спас Балтийский флот от захвата немцами. Я не верю, что Ленин ничего не знал об этой афере. Как не верю, что он не знал о намерении Троцкого расправиться с Щастным. А может еще и сам санкционировал эту расправу. Вот такие они были, профессиональные революционеры, борцы за счастье трудового народа. И это только один пример, показывающий их истинное лицо. А таких примеров можно найти тысячи…

За весь оставшийся путь до Мессинского пролива никто больше отряд кораблей под Андреевским флагом не побеспокоил. Итальянцы тоже себя не утруждали патрулированием на дальних подступах. Два итальянских эсминца встретили уже неподалеку от пролива, от них и узнали, что англичане так до сих пор и не появились. В Средиземном море наступило странное затишье. У англичан не было сил вести активные действия после таких потерь. Французы не имели желания воевать. Итальянцы, как всегда, погрязли в своем перманентном бардаке. А пришельцы из будущего выжидали. Причем никто из сторон, чьи интересы переплелись в Средиземноморье, не мог понять, чего именно выжидали. Но никто не сомневался, что это затишье перед бурей. Количество «динозавров» росло с пугающей быстротой. А количество рано, или поздно, переходит в качество.

По прибытию на рейд Катании корабли стали на якорь, а «спецы» вернулись на «Адмирал Макаров». Командующий их уже ждал. После подробного доклада о действиях группы в Оране Никитин высказал предположение, что французы сейчас могут начать войну на морских коммуникациях англичан, поскольку эскадра адмирала Жансуля уцелела. Адмирал же заметил, что не все так однозначно, и обрисовал сложившуюся ситуацию. Если в Оране англичане сели в лужу, то в Александрии все прошло по прежнему сценарию. Находившиеся там французские корабли разоружились, хотя все висело на волоске. Тем не менее, результат оказался тот же самый. Французы просто н е х о т е л и воевать. Правительство Виши снова разорвало отношения с Англией, но каких-либо активных действий пока не предпринимало. Зато активизировались немцы, всячески стараясь перетянуть французов на свою сторону. Очевидно, учли ошибки прошлого-будущего. Что из этого получится, пока неясно.