Падение великого фетишизма ; Вера и наука - [14]
Патер Бегерт говорит о калифорнийских индейцах: «Я старался, возможно внимательно, открыть у тех, с которыми жил, существование хотя какого-нибудь понятия о душе, о Боге и будущей жизни, но не мог найти и малейшего следа такого познания. В их языке нет слов бог и душа».
«Очевидно, — пишет Бик, — что у арафуров (один из южных островов Ару) нет никакой религии… О бессмертии души они не имеют ни малейшего понятия. На все мои расспросы об этом предмете они отвечали: „никогда ни один арафура не возвращался к нам после смерти; поэтому мы ничего не знаем о будущей жизни, и слышим о том в первый раз“».
В описании эскимосов, Росс приводит беседу со старейшиной одного из их родов, и заключает рассказ так: «Он положительно уверял, что при колдовстве не пользуется ничьим содействием, и для него невозможно было понять, что такое добрый или злой дух…»
Со своей стороны, Плеханов приводит два примера племен, не знающих обособления организаторского труда от исполнительского, и тем не менее — анимистов. Это, во-первых, некоторые эскимосские племена, живущие у Гудзонова залива. «У них, — цитирует Плеханов, — есть духи воды, духи туч, ветров и т. д.». Но «у них вовсе нет никакого начальства, т. е. никакой „авторитарности“. Правда, у них существуют свои вожди, по власть этих вождей ничтожна, да и к тому же они находятся обыкновенно под влиянием „колдунов“, т. е. лиц, состоящих в сношениях с духами» (стр. 188, passim).
Другими словами, у этих эскимосов организаторская функция успела не только выделиться, но и дифференцироваться («вожди» и «колдуны»), а Плеханов полагает, что там нет «авторитарности»…
Очевидно, под авторитарностью он понимает какие-то юридические проявления «власти», а не фактические трудовые отношения, о которых у нас идет речь.
Второй пример — веддахи, цейлонское племя, «настоящие и по-своему безупречные коммунисты», которые верят, что «каждый умерший человек становится демоном, т. е. духом, и что вследствие этого духи весьма многочисленны; веддахи приписывают им свои неудачи» (там же, стр. 188.).
Достаточно сопоставить эти указания двух авторов (Дешана и Заразина) со старыми верованиями скандинавов и славян в злых мертвецов, чтобы видеть, что тут мы имеем просто ошибочный перевод вампиризма через анимизм. Вампиризм — это смутно выраженный в примитивном мышлении реальный факт, что мертвое тело часто является источником вреда и опасностей (при эпидемиях и просто при скоплении гниющих тел, отравляющих почву и воды, и т. под.). В старых арийских верованиях «жильцы могил», «упыри», «вурдалаки» и т. под. — это те самые мертвые тела, которые похоронены; они встают из могил и вредят людям; все методы их усмирения применяются именно к самым телам. Осложнение вампиризма идеей о злых духах, которые оживляют мертвецов, поселяясь в них — продукт весьма позднейший, чуждый даже сказаниям ранней феодальной эпохи, когда представления о духах вообще, конечно, вполне развиты.
Что нынешние европейские анимисты считают злых мертвецов первобытных верований «духами» или «душами», это понятно, но впадать в такую явную ошибку для нас вовсе не обязательно. Тут повторяется история одного недоразумения, рассказанного Ливингстоном: он долго беседовал с одним бушменом, как он полагал, о Боге, «а между тем оказалось, что дикарь понял его так, что он говорит о Секоми, главном начальнике их округа».[14]
На этом я кончаю с моим вынужденным отступлением в сторону, и возвращаюсь к основному сюжету.
Авторитарный дуализм мышления, упрочиваясь в ряду веков, приобретает характер психофизиологической необходимости. Всякое содержание опыта тогда почти уже автоматически укладывается в его рамки — как-бы отливается в готовую форму. Каждое явление, каждая вещь словно особым механизмом разделяется в сознании дуалиста на две стороны или части — «высшую» и «низшую», активную и пассивную; а если сам по себе данный комплекс опыта не поддается такой операции раздвоения, то сила воображения дополняет его, удваивает, придает ему недостающее…
В этом ничего не изменяет дальнейшее развитие форм авторитарной организации, возрастающее их разнообразие и сложность, от патриархата к рабству или феодализму, к жреческой теократии или восточной деспотии и т. под.: усложняются и разнообразятся проявления дуализма, но его основная схема остается все та же. — Естественно что и социальные нормы жизни людей приобретают тогда авторитарно-дуалистический характер. Это — первый тип и первая стадия обволакивающего их фетишизма.
Нормы представляют из себя уже не простые практические традиции группы или общества; они превращаются в авторитарные «веления» высших сил. Обычай — это «воля богов», для людей — «священная», и уже ни в какой практически-жизненной мотивировке, собственно, не нуждающаяся; за ней — санкция могущества и власти богов, которые всегда могут наказать и погубить непокорных. Переход от обычая, как «завета предков», к обычаю, как «воле богов», совершается тем легче и незаметнее, что сами «боги» развиваются путем прогрессивного обожествления предков, именно — предков-организаторов, родовых и племенных вождей. Но в этом превращении радикально изменяется вся жизненная логика норм: раньше они были выражением конкретного
В настоящем сборнике впервые осуществлена попытка дать целостное представление о взглядах видного деятеля рабочего движения, крупного ученого, интересного мыслителя и талантливого писателя А. А. Богданова на социализм. Читатель получит возможность детально познакомится с его анализом проблем движения человечества по пути к социализму, места и роль науки и культуры в процессе подготовки пролетариата к социалистической революции, планомерной организации жизни нового общества. Помимо теоретических работ в сборник включены и художественные произведения Богданова — «Красная звезда» и «Инженер Мэнни».http://ruslit.traumlibrary.net.
Александр Александрович Богданов (1873–1928) — русский писатель, экономист, философ, ученый-естествоиспытатель.В 1908 году завершил и опубликовал свое лучшее научно-фантастическое произведение — роман «Красная звезда», который можно считать предтечей советской научной фантастики. Одновременно вел активную революционную работу в тесном контакте с В.И. Лениным.В 1913–1917 гг. создал двухтомное сочинение «Всеобщая организационная наука», в котором выдвинул ряд идей, получивших позднее развитие в кибернетике: принципы обратной связи, моделирования, системного анализа изучаемого предмета и др.После Октябрьской революции А.Богданов посвящает себя работе в биологии и медицине.
«Письмо из службы профпереподготовки пришло, когда я почти перестала ждать и свыклась с тем, что любить мне не положено. Это был самый обычный день. Ожидалась проверка, но это рутина, у нас в семье что ни день проверки. В Министерстве воспитания не доверяют электронному мониторингу и то и дело отправляют контролёров-людей проследить: а вдруг мы сами рисуем на планшетах те картинки, которые подгружаем в систему под видом детского творчества?..».
Сборник статей А. А. Богданова, посвященных пролетарской культуре: «Новый мир», «Социализм в настоящем», «1918», «Возможно ли пролетарское искусство?», «Пролетариат и искусство», «Что такое пролетарская поэзия», «О художественном наследстве», «Критика пролетарского искусства», «Простота или утонченность», «Пути пролетарского творчества» и другие.https://ruslit.traumlibrary.net.
Во время раскопок студенты из Астрахани находят золотую статую коня, захороненную еще во времена хана Батыя. Перед молодыми археологами и руководящим ими профессором возникает непростая проблема… Молодой священник Борис Радостев приехал в Москву, чтобы добиться сохранения церкви в Ленинградской области, которую собираются снести. Случайно в руки ему попадает таинственный прибор, позволяющий батюшке наблюдать за грехами москвичей… Неспокойно было в западных русских землях в конце XV века. Некоторые из бояр, вместо того чтобы исправно служить царю-батюшке, выслуживались перед польским королем Казимиром IV.
Что делать, если привычный с детства мир – всего лишь арена грандиозного эксперимента, а ты – всего лишь необходимый его результат, который захотят использовать совсем не в твоих интересах?А как быть, если ты думаешь, что живёшь и трудишься в виртуальном мире во имя поддержания формы и даже улучшения своего физического тела, но похоже, что всё в точности наоборот, а, возможно, и совсем как-то иначе?И вообще, зачем Моисей водил свой народ сорок лет по пустыне, кто он был такой, и единичный ли это случай во всех обитаемых мирах или тщательно спланированные кем-то акции?И наконец, что делать, чтобы возродить отечественную фантастику на новом качественном уровне?Василий Головачёв, Майк Гелприн, Игорь Вереснев, Дмитрий Лазарев и другие известные писатели-фантасты в традиционном ежегодном сборнике, выпускаемом по итогам Международного литературного семинара «Партенит»!
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.