Падение - [48]

Ужасно хотелось коснуться его, но я не рискнула, иначе он бы проснулся и снова затащил меня в постель. На цыпочках я вышла из палаты и беззвучно прикрыла за собой дверь. Спустилась по лестнице, чтобы не столкнуться в лифте с медсестрой и не объяснять, кто я и что делаю здесь в такую рань. Да я не смогла бы и двух слов вымолвить – провалилась бы сквозь землю от смущения.

Возле больницы стояла длинная вереница такси. Сев в ближайшее, я оглянулась на окна пятого этажа.

– В аэропорт, пожалуйста.

Прищурила глаза, всматриваясь в то самое окно. За ним как будто мелькнула тень.

– И побыстрее, если можно! – добавила я, нервно сглатывая комок.

Таксист прислушался к просьбе и по скорости даже обставил нью-йоркских водителей. Через каких-то полчаса мы притормозили возле международного аэропорта Сиракьюс Хэнкок. Я поспешила к терминалам, мечтая как можно скорее оторваться от земли. Я больше не могла мыслить ясно, находясь в Нью-Йорке. Распечатав билет, встала в очередь на досмотр. Для праздников она оказалась на удивление короткой. Я ожидала увидеть толпу сварливых теток и орущих младенцев, однако не успела отдышаться – и вот уже стою возле металлоискателя. Бросила телефон и сумку с сапогами на ленту и прошла через рамку. Та, слава богу, не запищала. В прошлый раз я не сняла цепочку из серебра, поэтому пришлось вытерпеть «лапающий» досмотр одного очень рьяного молодого охранника. Я, похоже, была его лучшей добычей на сегодня, он же – моим худшим эпизодом дня.

Сгребая вещи с конвейерной ленты, вдруг услышала крик Джуда:

– Люс!

Голова сама собой повернулась на звук. Я не видела Джуда, но слышала так же ясно, как если бы он стоял передо мной. Охранники и прочие пассажиры тоже стали озираться.

– Люс!

Джуд выскочил из-за угла – босиком, в одной больничной рубашке, развевающейся парусом. Безошибочно нашел меня взглядом, словно был запрограммирован на мой поиск.

– Люс!

Он рванул мимо стойки паспортного контроля. Охранники бросились ему наперерез. Джуд, не сбавляя скорости, увернулся от одного, другого, но потом двое охранников все-таки его скрутили.

– Не надо! – заорала я. – Не трогайте его!

Однако я знала, что Джуду ничего не грозит.

Охрана не сделает ему больнее, чем делаю я. Я зажала рот ладонями. Джуду заломили руки за спину. Тот не сопротивлялся – просто глядел на меня черными провалами глаз и умолял остаться.

– Не уезжай, Люс! – крикнул он, упираясь ногами в пол, потому что его потащили прочь.

– Я ненадолго, – выдавила шепотом, не зная даже, слышит ли он. – Скоро вернусь. Обещаю.

– Не бросай меня! – бессильно простонал Джуд. – Не бросай… – прошептал он в последний раз, сдаваясь.

Я не знала, что хуже – смотреть, как его, поникшего, сломленного, уводят, или повернуться к нему спиной и пойти на посадку. Сцена мучила меня весь полет до Аризоны. И, кажется, на выходе из самолета от прежней Люси Ларсон ничего не осталось…

Глава семнадцатая

РОЖДЕСТВО ПРОШЛО МИМО меня. Не то чтобы я совсем его не заметила – попробуй тут не заметь, когда все семейство, включая самую дальнюю родню, собирается под одной крышей и трещит без умолку. В унтах звенело с утра до ночи. Я не пряталась в комнате, избегая компании, но и не искала общения. За весь праздник не сказала и пары фраз. Жизнь больше не имела смысла. Или я просто перестала его искать…

Свернувшись калачиком в старом дедушкином кресле, я глядела на опутанные цветными гирляндами кактусы и пыталась представить, чем сейчас занимается Джуд. Под влиянием момента вытащила телефон, набрала «Счастливого Рождества. Целую» и нажала кнопку, прежде чем успела опомниться. Потом полночи ждала ответа, ежеминутно проверяя экран. Ничего. Вновь потекли бессонные ночи. Долгие часы я проводила в соседней студии танцев в попытке выбросить из головы тяжелые мысли. В новогоднюю ночь я, словно зомби, выползла на кухню в поисках кофейника.

– Думала, только мне не спится, – услышала я вдруг.

Спросонья я даже не вздрогнула. Мама встала, достала из буфета чашку, налила мне кофе и, не спрашивая, плеснула туда молока.

– Спасибо.

– Пустяки.

Она снова села и уставилась на меня, будто чего-то ожидая. С мамой никогда ничего не знаешь наверняка. Может, она хочет, чтобы я поделилась с ней планами на жизнь и мы вдвоем обсудили бы мое прекрасное будущее. А может, хочет сказать, что моя новая прическа совершенно мне не к лицу. Я успела выпить полчашки, когда она наконец решилась.

– Что ж, мне надоело ждать, пока ты признаешься, что гложет тебя изнутри. Люсиль, что с тобой? Почему ты такая подавленная? Знаю, это как-то связано с Джудом. Не пойму только, что у вас случилось?

Я поджала губы, услышав свое полное имя, и скривилась, когда мама упомянула Джуда. Его имя ножом полоснуло по сердцу. Вздохнув, глотнула кофе и пошла на попятную:

– Не уверена, стоит ли нам быть вместе.

Вдаваться в подробности я не стала. И так по одной фразе понятно, в чем моя беда. Мама кивнула и, задумавшись на секунду, уточнила:

– Хочешь сказать, вам не стоит быть вместе или вы не должны быть вместе?

От долгой бессонницы соображала я туговато.

– А есть разница?

– Конечно. – Она потуже затянула пояс нового халата. – «Стоит или не стоит» – это субъективное восприятие. А «должны» – совсем другое дело. Оно означает какие-то обязательства перед другими людьми. Тут от тебя ничего уже не зависит. Так что да, разница есть, причем большая.