Падение - [49]

Она пристально глядела на меня. Лучше бы я продолжала ворочаться в постели без сна, чем вести ни свет ни заря философские беседы с мамой.

– Не понимаю, – сказала я.

– Хочешь знать, что я думаю? – озабоченно взирая на меня, спросила мама.

– Давай.

Мне очень был нужен ее совет. За последние месяцы нам удалось наладить отношения, после смерти Джона давшие солидную трещину.

Я сделала шаг навстречу, она тоже, и где-то на полпути мы встретились. Она не хотела терять дочь, своего единственного ребенка; я не хотела терять мать. Это был большой шаг, и я мысленно благодарила ее за это. Теперь мама иногда даже вкладывала записочки в посылки, которые они с папой присылали мне.

– Если взглянуть со стороны, вам с Джудом, конечно же, не стоит быть вместе, – начала она медленно, следя за моим лицом. – И в то же время вы должны быть вместе.

Я потрясла головой. Бред какой-то, ничего не понимаю. Не разговор получается, а сплошной оксюморон.

– О'кей, мама. Ничего не понятно… – Я зажмурилась: голова болела все сильнее. – Так мы должны быть вместе или не должны?

– Должны, – тут же сказала она.

Ну хоть какая-то ясность… Правда, лучше уточнить, потому что сама я во всех этих домыслах «стоит – не стоит» без тяжелейшего приступа мигрени не разберусь.

– Почему ты так уверена?

– Милая… – Мать взяла меня за руку – Ты начиталась сказок и витаешь теперь в облаках. Любовь – штука непростая. Особенно если она настоящая. Она далеко не всегда окрыляет, порой хочется рвать на себе волосы. – Мама замолчала, улыбаясь своим мыслям. – Но любовь того стоит! Не давай себя ослепить. Жизнь никогда не бывает идеальной, и сами мы далеко не совершенны. Тогда почему от любви мы ждем одного лишь безоблачного счастья?

– Я все понимаю, мама. Правда… – Я принялась водить пальцем по краю чашки. – Но согласись, одной любви ведь мало.

– Детка… – Мама посмотрела так, будто я сморозила несусветную глупость. – Ну конечно же! Конечно же, мало!

Кажется, эти неожиданные посиделки на кухне ни к чему не приведут.

– Ничего не понимаю. В голове все совсем перепуталось. И чем больше ты говоришь, тем сложнее…

Она помолчала немного и наморщила лоб, пытаясь подобрать слова.

– Любовь свела вас двоих, Люс. Но вместе вас держит совместная жизнь с ее кровью, потом и слезами. Любовь – это не только конфеты-букеты и прочая романтика, милая моя. Это тяжкий труд, доверие, боль… Но если вечером ты смотришь на своего мужчину и не можешь представить на его месте никого другого, то боль уходит – и ты понимаешь: оно того стоило.

Туман в голове понемногу развеивался.

– Любовь приносит страданий не меньше, чем счастья, – продолжала она. – Знаешь ведь такое выражение «горькая радость» – это как раз про нее.

– Хочешь сказать, у всех бывают такие взлеты и падения, как у нас с Джудом? – спросила я, делая глоток кофе. – Ведь если так, то люди, наверное, предпочли бы жить в одиночестве…

– Люси, ты очень страстная и эмоциональная натура. И Джуд тоже. Чего тогда ждать от ваших отношений? Все ваши взлеты и падения, само собой, накладываются друг на друга. Суммируются, множатся. – Она снова взяла кофейник. – И да, многим проще жить без любви, чтобы не приходилось переживать за другого человека.

Мама налила нам обеим кофе и снова села. Если она разойдется со своей лекцией, так мы уговорим весь кофейник.

– Не будь любви, жизнь стала бы намного проще, и ты всегда знала бы, чего ждать от завтрашнего дня. – Мама выдержала паузу, глядя в окно, где уже понемногу светало. – Но ты всегда была бы одна.

– Значит, по-твоему, я должна быть с Джудом, лишь бы не оставаться одной? – спросила я, приподняв брови.

– По-моему, ты должна вернуться к нему, если чувствуешь, что готова быть рядом с ним, даже когда весь мир против. Ты ведь согласна, что все хорошее с ним перевешивает все плохое?

Я ерзала на стуле, не в силах усидеть на месте. В голове после стольких недель тревоги и неопределенности наконец созрело решение.

– И давно ты стала фанатом Джуда? – спросила я с улыбкой.

Мама проделала долгий путь – от лютой ненависти при первой с ним встрече через неприязнь до смирения. И я даже не заметила, когда она успела проникнуться к нему добрыми чувствами.

– Когда он снова и снова доказывал тебе свою преданность, – коротко ответила она. – Я готова простить мужчине все его былые ошибки, нынешние недостатки и будущие промахи, если его любовь ко мне сродни религии. – Она вздохнула. – А Джуд любит тебя именно так. Просто раньше я этого не замечала. Так что материнское благословение вы, считай, получили.

Я не ответила, погрузившись в свои мысли. Надо же, ведь я и не пыталась посмотреть на вещи под таким углом. Прежде я слишком зацикливалась на причинах, по которым нам с Джудом не стоит быть вместе, и совсем не замечала противоположные. А теперь, прозрев, поняла: наши отношения стоят любых трудностей!

– Легче не стало? – спросила вдруг мама, заставив меня вздрогнуть.

Я совсем отключилась от реальности. Медленно выдохнула, избавляясь от последних сомнений.

– Наоборот… Спасибо, мама. За кофе. За то, что выслушала. И за совет.

– Всегда пожалуйста. – Она приподняла бровь. – Так почему же ты до сих пор здесь?