Падение терратоса - [17]

— Вам подать горячего травяного чая?

— Было бы очень кстати, — ответил Морес, подошел к столу с боевой троицей и еще раз осмотрел помещение, — скажу откровенно, Кинт, я не ждал вас увидеть живым.

— С чего это? — возмутился Ллодэ и грозно посмотрел на Мореса.

— Это, — Морес кивнул на двоих пленных в углу, — дикое исключение из правил, я сталкиваюсь с этой эм… группой, точнее, с последствиями их действий, уже не первый раз, и скажу вам, что только в третий раз вижу их трупы и в первый раз вижу плененных.

— Пффф, — хмыкнул Ллодэ, — такие же, как и все, из кожи, костей и дерьма… и умирают одинаково.

Кинт, как только вошел Морес, смотрел на него не отрываясь, пытался поймать прямой взгляд, что–то увидеть в его глазах… понять… Наконец, Морес повернулся к Кинту и встретился с ним глазами.

— Но я очень рад, что вы живы, Кинт, — сказал Морес, чуть улыбнулся своими тараканьими усами и протянул руку Кинту.

Кинт встал, пожал руку Моресу и ответил:

— Я тоже рад, что пока еще жив, а вот рад ли я нашей встрече, не знаю, еще не понял… И вообще, у меня накопилось очень много вопросов к вам, капитан.

— Аналогично, Кинт.

— Ваш чай, господин капитан, — Гани поставил поднос на стол.

Морес кивком поблагодарил Гани, а потом, безошибочно определив хозяина заведения, поинтересовался у Дукэ:

— У вас тут есть отдельное помещение, где мы сможем поговорить с Кинтом без возможности быть подслушанными?

— Если только в погребе…

— Значит, в погребе… Пару минут, Кинт.

Капитан за несколько глотков выпил чашку горячего, почти как кипяток чая, расстегнул пару верхних пуговиц пальто, затем пару на воротнике–стойке форменного камзола.

— Проводите нас в погреб.

— Я знаю, где это, — ответил Кинт и, встав, направился в подсобку, — идемте, капитан.

— Этих двоих заковать и на станцию, поместить в разные вагоны, мешки на голову… Пить, есть не давать, не разговаривать с ними, — на ходу сказал Морес одному из жандармов.

— Слушаюсь!

Кинт открыл лаз в подвал, снял с крючка на стене подсобки лампу, зажег ее и, спустившись в погреб, подвесил на толстую балку. Морес спустился следом и, осмотревшись, присел на небольшой бочонок, предварительно смахнув с него перчатками пыль.

— Спрашивайте, Кинт.

— Та записка, что вы передали с пилотом… что вы имели в виду? К сожалению, я прочитал ее слишком поздно.

— Я и сейчас затрудняюсь с ответом. В тайной жандармерии происходит много странного в последнее время. Как только мне передали телеграмму от профессора, я сразу же направился в научный департамент и доложил, после чего, дождался письменного приказа, на основании которого составил ответ.

— Да… дождаться инспектора из Дастена?

— Нет, про Дастен там не было ни слова.

Морес наизусть повторил телеграмму, про то, как все опечатать, прибыть в ближайший город и передать технику.

— А скревер с посыльным?

— Это еще предстоит выяснить… либо это инициатива научного департамента, либо… — Морес посмотрел на Кинта с каким–то сожалением, — либо это была параллельная игра профессора, и он телеграфировал кому–то еще, кто, в свою очередь, и прислал скревер с посыльным. К вашему сведению, Кинт, в Дастене, управление тайной жандармерии представляет из себя пыльный кабинет в ратуше, старика дознавателя и жандарма… который уже арестован.

— Да уж… Но вы же на паровозе прибыли из Дастена?

— Верно.

— А отправились вы после моей телеграммы?

— Да, получил телеграмму, сразу отправил в жандармерию Конинга распоряжение и вылетел. По пути пилот скревера снизился, и мы облетели место взрыва, но начала портится погода, пришлось изменить курс и лететь в Дастен.

— Значит, кто–то еще читает ваши телеграммы, раз эти наемники оказались так хорошо осведомлены.

— К сожалению, приходится это признать. И я очень удивился, обнаружив у дежурного по станции Дастен распоряжение на мое имя и, согласно которому, я уже выехал в Конинг… пришлось действовать, мне пришлось мобилизовать сотню жандармов тюремного корпуса, чтобы поставить на уши Дастен, все выяснить и потом уже отправиться сюда, отменив пассажирский рейс в столицу.

— Знаете, капитан, я ведь и в вас начал сомневаться…

— Правильно, все очень сложно, Кинт… в терратосе появилась еще какая–то третья сила, помимо гильдий, точнее, ее присутствие просматривается давно, но вот такими явными выходками они проявляются уже не первый раз за последний год.

— И кто же эти «они»?

— Честно? Не знаю, очень мало материала, с которым можно поработать. Одно ясно, это не гильдии, не преступный синдикат, хотя наемники у них первоклассные. Возможно, это проявление подрывной деятельности соседнего терратоса.

— И не живется же людям спокойно… — вздохнул Кинт.

— Теперь расскажите мне все подробно, не упуская никаких мелочей, с того самого момента, как был получен прототип катализатора.

Неторопливо набивая трубку, Кинт начал рассказывать. Подробно, напрягаясь, задумываясь и вспоминая детали… даже голова разболелась.

— Вам придется это все повторить в управлении, — сказал Морес, когда Кинт закончил.

— Понятно… Будете раскручивать очередной клубок?

— Боюсь, что это будет только нить в клубке, которая имеет все шансы внезапно оборваться…