Падение с небес - [220]

Мощный поток понес его за собой между зазубренными порогами, окруженными белой пеной: один содрал кожу с бедра, другой – с плеча; внизу его снова ударило, и он застрял между двумя огромными скалами. В темноте они нависали над ним, как могильные камни.

Марк оказался зажат, как в челюстях; река яростно тащила его за собой, но эти челюсти словно перехватили ее жертву, которую она теперь яростно старалась вырвать у них обратно.

Было достаточно светло, чтобы разглядеть некоторые очертания и определить расстояние до них. Марк ощутил удивление, несмотря на то что мозги у него от ударов превратились почти что в студень, а сознание оказалось затуманено нехваткой кислорода. Он посмотрел вверх и сквозь слезящиеся глаза увидел стоящий высоко над обрывом, на самом въезде на мост, грузовик с зажженными фарами, лучи которых высвечивали металлические конструкции и, рассеянные струями дождя, тускло освещали ущелье.

Но имелся еще один источник света, гораздо ближе, к тому же более мощный. У подножия скалы, наполовину в воде, наполовину на каменном карнизе, беспомощно лежал на боку разбитый «роллс-ройс». Все четыре колеса лениво вращались, но фары светили ярко, лучи их падали на неровную каменную стену обрыва, и вся сцена выглядела очень эффектно.

Марк огляделся и заметил, что сильным течением его занесло под утес, а над головой нависает черный каменный карниз. Он вытянул правую руку и, как только пальцы коснулись карниза, вскрикнул от пронзившей запястье боли.

Наверно, перелом, догадался он. И, отчаянно прижимаясь к скользким валунам, попробовал пошевелить пальцами.

Течение слишком сильное, долго он продержаться не сможет… Марк уже чувствовал, что скользит, что поток уже тащит его по камням и скоро совсем смоет. А он знал, что меньше чем в сотне ярдов вниз по течению начинается первый каскад водопада, который в пене и грохоте обрушивается с крутизны нагорья.

Он разжал левую руку и изо всех сил рванулся вверх. Пальцы его вцепились в острый край карниза, и тело повисло, качаясь как маятник; поток алчно хватал его за ноги, пытаясь стащить, оторвать от скалы его скрюченные пальцы и унести за собой, но он держался, срывая ногти, под которыми проступила кровь.

Медленно, преодолевая боль, Марк согнул руку в локте и, подняв колени, вытащил ноги из воды, освободившись от убийственной хватки течения.

Еще секунду он висел в воздухе, собирая остатки сил и решимости, а потом последним судорожным броском закинул правую руку и зацепился за карниз локтем, после чего сразу сделал то же самое левым локтем.

Еще немного отдохнув, он вполз на карниз, отчаянно извиваясь всем телом, и остался неподвижно лежать на нем лицом вниз. Теперь Марку казалось, что он или совсем ослеп, или огни фар залило водой и они погасли. Но это ему только казалось.

Постепенно окутавший сознание мрак рассеялся, и он поднял голову. В грохоте бешеного потока тонули все остальные звуки, и Марк совсем не слышал, как скрипят неплотно лежащие камни под ногами Дирка Кортни, как скользнула его нога, когда он спускался по крутой, почти отвесной тропинке под мостом. Но, увидев его, Марк совсем не удивился: появление Дирка Кортни там, где случилась беда, казалось вполне естественным. На нем были охотничьи штаны, сапоги с голенищами по колено, плотный моряцкий бушлат и низко надвинутая на лоб шерстяная шапочка.

Последние десять футов скалы Дирк преодолел, скользя вниз и легко, как танцовщик, сохраняя равновесие; его движение остановила каменная площадка возле разбитого автомобиля. Там Дирк внимательно огляделся, освещая фонарем все, что утопало в тени, включая расщелины.

Марк плотно прижался к скале, но свет фонаря до него не достал.

Дирк направил луч на «роллс-ройс», и потрясенный Марк застонал от увиденного.

Генерала Шона Кортни наполовину выбросило из автомобиля сквозь лобовое стекло, и машина, перевернувшись, всем весом придавила верхнюю часть его тела. Голову почти отрезало, густую белую бороду пропитала яркая кровь, которая в свете фонаря сверкала, как россыпь рубинов.

Дирк Кортни нагнулся над ним и нащупал на шее артерию, чтобы проверить пульс. Несмотря на страшные увечья генерала, он, должно быть, ощутил слабое биение упрямой жизни в организме этого человека. Дирк повернул его голову к свету: глаза генерала были открыты и смотрели испуганно. Дирк поднял короткую толстую дубинку, которую принес с собой. Она была замотана в грубую коричневую мешковину, но, судя по тому, как он ее держал, казалась весьма увесистой.

Марк попытался крикнуть, но за шумом воды его хрипа не было слышно. Дирк ударил отца в висок, как раз над правым ухом, где к черепу прилипли седые влажные вьющиеся пряди, и Марку показалось, что он слышит глухой звук удара, который эхом отозвался в его груди.

Потом Дирк решил проверить, хорошо ли у него получилось, и указательным пальцем нажал на висок генерала: под пальцем в черепе отца подались раздробленные осколки кости с острыми краями.

Холодное лицо Дирка оставалось равнодушным, взгляд – отсутствующим… но тут он вдруг совершил нечто такое, что показалось Марку еще более отвратительным, шокирующим и страшным, чем удар, которым он убил отца. Осторожными, деликатными пальцами Дирк закрыл веки мертвого Шона Кортни, потом, не меняя выражения лица, опустился на одно колено и легко прикоснулся губами к окровавленным губам отца. На такое способен только человек, у которого не все в порядке с рассудком. Вот тут-то Марк и понял, что Дирк Кортни психически ненормален.