Падение Рима - [162]

По прочтении всех имён Аттила велел Вигиле выехать из его земли без малейшего замедления, сказав притом, что он пошлёт вместе с ним Нету для объявления римлянам, чтоб они выдали ему всех бежавших к ним варваров, считая с того времени, как Карпилеон, сын Аэция, полководца западных римлян, был у него заложником; ибо он не позволит, чтоб его рабы действовали на войне против него, хотя они и не могут принесть никакой пользы тем, которые вверяют им охранение страны своей. «Какой город или какой замок, — говорил Аттила, — спасли они, когда я решился взять его?» Он велел Вигиле и Пеле объявить римлянам требование его о беглых и потом возвратиться с ответом: хотят ли они выдать ему беглецов или принимают за них войну? Несколько прежде велел он Максимину подождать, потому что хотел чрез него отвечать царю на то, о чём он к нему писал, и потребовал подарков, которые мы и выдали. Возвратившись в свой шатёр, мы перебирали между собою сказанное. Вигила сказался удивлённым, что Аттила, оказавший ему свою благосклонность и снисхождение в прежнем посольстве, теперь так жестоко ругал его. Я сказал ему: «Не предубедил ли против тебя Аттилу кто-нибудь из тех варваров, которые обедали с нами в Сардике, донёсши ему, что ты называл царя Римского Богом, а его, Аттилу, человеком?» Максимин, не имевший никакого понятия о составленном евнухом против Аттилы заговоре, принял это мнение за правдоподобное. Но Вигила изъявлял в том сомнение и, казалось, не знал причины, почему Аттила ругал его. В последствии он уверял нас, что он не подозревал тогда, чтоб были Аттиле пересказаны слова, говорённые в Сардике, или чтоб был ему открыт заговор; потому что в следствие страха, внушаемого всем Аттилою, никто из посторонних людей не смел с ним говорить. Вигила при том полагал, что Эдикону надлежало непременно хранить о том молчание, как по данной клятве, так и по неизвестности того, что могло последовать; ибо, был обвинён как участник в посягательстве на жизнь Аттилы, он мог подлежать смертной казни. Между тем как мы были в таком недоумении, пришёл Эдикон и вывел Вигилу из нашего кружка, притворяясь, будто в самом деле намерен исполнить данное римлянам обещание. Он приказал Вигиле привезти золото, для раздачи тем, которые приступят к сему делу вместе с ним, и удалился. Когда я любопытствовал узнать от Вигилы, что ему говорил Эдикон, то он старался меня обмануть, а между тем и сам был обманут Эдиконом. Он скрыл истинный предмет их разговора, уверяя, что Эдикон сам сказал ему, будто Аттила гневается и на него самого за беглецов, ибо римляне должны были возвратить всех их Аттиле или прислать к нему посланниками людей с великою властью. Так продолжали мы говорить между собою, когда пришли к нам некоторые из людей Аттилы с объявлением, что как Вигиле, так и нам запрещалось освобождать римского военнопленного, покупать варварского невольника, или лошадь, или другое что-либо, кроме съестных припасов, пока не будут разрешены существующие между римлянами и скифами недоразумения. Это было придумано варваром хитро, дабы тем легче изобличить Вигилу в злоумышлении на его жизнь, когда он не будет в состоянии сказать причины, зачем вёз с собою золото; под предлогом же ответа, который хотел дать на наше посольство, намерение его было заставить нас ожидать Онигисия для принятия приносимых ему нами от себя и от царя подарков. Онигисий в это время был послан с старшим сыном Аттилы к акацирам, народу скифскому, покорившемуся Аттиле по следующей причине.

В акацирском народе было много князей и родоначальников, которым царь Феодосий посылал дары, для того чтоб они, быв между собою в согласии, отказывались от союза с Аттилою, и держались союза с римлянами. Тот, кому были поручены эти подарки, роздал их каждому князю не по достоинству. Куридах, главный между ними по власти, получив подарки, следовавшие второму по нём, почитал себя обиженным и лишённым должной ему награды. Он звал к себе на помощь Аттилу против других соначальников. Аттила послал к нему немедленно многочисленное войско. Один из князей акацирских был этим войском истреблён, другие принуждены покориться. Аттила после того пригласил Куридаха к себе для принятия участия в торжестве победы. Но Куридах, подозревая козни, отвечал Аттиле, что трудно человеку взирать на Бога; а если человек не в силах пристально смотреть и на круг солнечный, то можно ли без вреда для себя взглянуть на величайшего из богов? Таким образом Куридах остался в своей земле и сохранил свои владения, между тем как весь остальной народ акацирский покорился Аттиле. Желая сделать царём этого народа старшего из сыновей своих, Аттила отправил Онигисия для приведения в действие этого намерения. Такова была причина, заставившая Аттилу дать нам, как уже сказано, приказание дожидаться Онигисия. Вигилу вместе с Ислою отпустил он в римские владения под предлогом отыскания беглых; в самом же деле для привезения обещанного Эдикону золота.

По отъезде Вигилы мы пробыли на месте один день; а в следующий пустились в путь за Аттилою далее к северу. До некоторого места мы продолжат ехать одною с ним дорогою; потом поворотили по другой, как велели нам скифы, наши проводники; потому что Аттила хотел поехать в одно селение, в котором намеревался сочетаться браком с дочерью Эскамою. Аттила имел много жён, но хотел жениться и на этой особе, согласно с законом скифским.