Падение - [37]

Шрифт
Интервал

— Неплохой, да.

— Славка, а ты что, куда? — подключилась Даша к разговору.

— В Хогвартс.

— Опоздал лет так на шесть. А если серьёзно?

— ЕГЭ сдам, а там куда на бюджет возьмут.

— Ну так не интересно. А как же мечта? У вас был тест на профориентирование?

— На следующей неделе будет. Слава, а о чём ты мечтаешь вообще? — спросила Регина, а в её словах затаилась ловушка, которую Слава почувствовал.

Он обдумывал ответ, наблюдая за тем, как неспешно и даже вполне элегантно выпускала клубы дыма Лиза. В итоге ответил:

— О тебе, конечно!

— Молодец! Мечтай-мечтай, лапочка! Так уж и быть, можешь меня поцеловать.

Лиза повернула голову к ним. Ей захотелось на это посмотреть.

Слава не успел ни о чём подумать, как руки Регины обвили его шею, притянули к себе. Вот её лицо так близко, что можно рассмотреть поры на коже. Губы суховатые, немножко обветренные. Регина закрыла глаза, когда целовала его. Её робкий язычок потянулся вперёд в нерешительности. Слава ответил утвердительно. Провёл ладонью по смольным локонам. Глаза непроизвольно косились на Лизу, поэтому их пришлось закрыть. Чмокающие влажные звуки казались чересчур громкими и даже мерзковатыми. Ещё и Дашка, как назло, перестала трещать. Поцелуй длился целую вечность, а Слава так до конца и не прочувствовал свою на него реакцию.

«Ведь так мы целовались в первый раз? Или нет? Почему именно сейчас, здесь, при Лизе, нужно было именно так целоваться? Регина однозначно ревнует. И правильно!»

— Не сожрите друг друга! — прервала их Даша.

Регина отстранилась, прыснула. Пара капель её слюны оказалось на Славином лице. Приятного в этом было мало. Он утёрся рукавом. Несмело повернул голову к Лизе. Она с каменным лицом смотрела ему прямо в глаза. Чуть заметно подняла плечи, словно говоря: «ничего так». Потом она откинулась назад, без боязни замарать свою курточку.

— Лиза, так ты не ответила, тебя родители за прогулы не ругают?

— Нет. Им на меня насрать. У них и без этого проблем хватает. — Отчеканила каждое слово Лиза, уставившись в пустую бутылку пива перед Славой.

— Не надо так говорить, наверное. Мне кажется, клёвые у тебя предки, Лиз. Не забирают у тебя всю свободу. Все о таких только мечтают. — Регина ответила явно покровительственным тоном. Она вся раскраснелась после поцелуя, в полутьме беседки её глаза блестели задорным и полным уверенности светом.

— Да? — презрительно покривившись лицом, ответила ей Лиза. — Хорошо тебе, наверное, раз ты думаешь, что свобода в жизни важнее всего.

— А что ещё важнее? Любовь? — с интересом разглядывала Лизу Даша.

— Не знаю, что это такое. Хотя нет, знаю. Это выдумки дураков, ничего не понимающих в химии.

— Ага, я слышала подобные рассуждения. Только один вопрос. А ты сама в этом году хотя бы раз была на химии? Или ты взяла это от умников, которые торчат от этой химии? — Регина говорила, смотря в разрисованную крышу беседки. Чуть ниже груди она держала бутылку пива, в которой осталось каких-то пару глотков.

Слава чувствовал, что обстановка накаляется, но всё равно не мог выдавить из себя чего-то другого, кроме стыдливой краски на лице. Лиза заводилась. Славе невероятно льстило, что причиной перемены в её поведении, скорее всего служил именно он, а не две выпитых девушкой маленькие бутылки пива. Лизу стоило забрать и отвести домой. Но это было дьявольски трудно сделать, когда на нём чуть ли не лежала Регина, вызывая приятную истому внизу живота.

— А я вот тоже думаю, что любви нет, — заявила Даша.

— Ну-ну. Может, вы с Лизой просто хреново знаете химию?

— А, ну да, конечно! — начала Лиза. — Ведь ты и тысячи таких, как ты, всё знают лучше других. Они легко дают свои никчёмные советы, совершенно не заботясь о том, что кому-то они и не подойдут. Ну, ещё бы! Пососалась с парнем, и теперь любовь-морковь вокруг! — Лиза подхватила пакет с продуктами, встала у входа в беседку. Ветер трепал её волосы. — Да ведь это всё ложь! Кругом одна ложь, даже от самых близких. Тебе вообще любовь не нужна, тебе главное, чтобы быть как все. А что такое «как все»? Сплошное идиотство! Пошла в жопу эта любовь, когда всё летит в пизду! Всё, до свидания! Спасибо за пиво, Славик.

Лиза под упрёки порывов ветра ушла из беседки. Те, кто остались, молчали, переглядываясь. Слава беспокойно поёрзал. Ему захотелось скинуть с себя Регину и броситься за Лизой. «Сейчас она говорила от сердца. Лиза определённо что-то скрывает в себе. Что-то такое, о чем она никогда не поделится. А как бы мне хотелось это узнать! Узнать до конца моего Мышонка».

Даша сделала глоток, протянула бутылку Славе. Они пила Туборг, Регина — Редс. Слава хорошенько приложился к бутылке. Регина отстранилась, приподнялась к продуваемому «окну» беседки. Её волосы разлетелись по ветру.

— Вздорная баба, — вынесла свой вердикт Даша.

Слава протянул ей пиво обратно. Сомнения грызли его, он поглядывал на Регину. Та села и сказала:

— Что у вас в садике все такие были?

— Неа.

— А она ведь в чём-то даже права. Похоже, ей нелегко приходится.

— Ага.

— Догонишь её?

— Ну.

— Проводи её до дома.

— А вы что?

— Мы как-нибудь сами. Попадёт ещё под машину, дурочка. Похоже, ей много пива не надо, — вздохнула Даша.


Еще от автора Андрей Николаевич Пихтиенко
Циферщик

Психологический триллер. Смерть и безумие гораздо ближе к нам, чем представляется. Потеря близкого человека может привести к потери самого себя. Мир вокруг нас, люди вокруг нас легко могут обернуться совсем не теми, кого мы привыкли видеть.При создании обложки использована тема питерского художника Алексея Зуева.


Рекомендуем почитать
Скиталец в сновидениях

Любовь, похожая на сон. Всем, кто не верит в реальность нашего мира, посвящается…


Писатель и рыба

По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!


Азарел

Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…


Чабанка

Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.


Рассказы с того света

В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.


Я грустью измеряю жизнь

Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.