Падение Левиафана - [14]

Едва заметные стыки в обшивке там, где щупальца тьмы, ставшей реальнее самой реальности, оторвали треть массы корабля. Энергетические и жизнеобеспечивающие системы — мозаика из оригинальных и восстановленных. На собственной ноге Элви осталась граница, где новую кожу и мышцы нарастили на месте дыры размером с бейсбольный мяч. Работать на «Соколе» — все равно что жить внутри травматичного воспоминания. Хорошо, когда можно было сосредоточиться на данных, БИМе, Каре и Ксане, это помогало.

Доктор Харшаан Ли, заместитель Элви, встретился с ней взглядом и кивнул. Ей нравился этот энергичный молодой ученый. Более того, Элви ему доверяла. Он понял, чего она хочет, и жестом предложил проследить за тем, чтобы возвращение Кары прошло согласно протоколу. Элви кивнула в ответ, принимая предложение.

— Ладно, ребята, — хлопнул в ладоши Ли, — давайте-ка, все точно по инструкции.

Элви поплыла к шахте лифта, а затем на корму к двигателям и изоляционной камере с младшим братом Кары Ксаном.

Фаиз парил у стены, зацепившись левой ногой за поручень. На его ручном терминале светился текст. Рядом с ним на каталке было пристегнуто то, что они называли катализатором — тело женщины, зараженное сдерживаемым, но живым образцом протомолекулы. Невидящие глаза катализатора обратились к Элви, и Фаиз проследил за ее пустым взглядом.

— Как он? — Элви кивнула в сторону камеры, а значит, Ксана.

Бо́льшую часть времени там находилась женщина-катализатор, но пока ее использовали, чтобы активировать древние инопланетные технологии, на ее место помещали Ксана. Мальчик и протомолекула контактировали только во время этого обмена.

Фаиз вывел изображение с камеры наблюдения. Внутри изоляционной камеры парил Ксан. Приоткрытый рот, закрытые глаза — он будто спал или утонул.

— Послушал музыку, прочел пару выпусков «Наки и Корвалиса» и уснул, — сказал Фаиз. — В точности как любой обычный мальчишка.

Элви подплыла к мужу. На его экране параллельно шла трансляция из лаборатории и с мониторов Ксана. Отсутствие между ними корреляции было заметно с первого взгляда. Что бы ни воздействовало на Кару, Ксан этого не ощущал. По крайней мере, не так очевидно. Стоит все же прогнать данные через алгоритм сопоставления.

Она не заметила, что вздохнула, но Фаиз дотронулся до ее руки.

— Слышала про систему Гедара?

Элви кивнула.

— Изменение скорости света. Темные боги громыхают на чердаке. Кажется, это случается все чаще.

— Для приличного частотного анализа нужно больше данных, но да, чаще. Мне очень не по себе от мысли, что нечто огромное и злобное скребется по углам реальности и ищет способ убить меня, — отозвался Фаиз.

— Еще страшнее от того, что так и оно и есть.

Фаиз провел рукой по волосам. Он поседел и в невесомости выглядел как персонаж из детского мультика. Волосы Элви тоже почти побелели, но она коротко стриглась. В основном потому, что из длинных волос ничем не вытравить ненавистный запах дыхательной жидкости кресел-амортизаторов.

— Рано закончили?

— Какая-то нестабильность, когда она синхронизировалась с БИМом.

Теперь вздохнул Фаиз.

— Ну зачем они его так называют. Это же алмаз, а не изумруд.

— Я знаю. Прости.

— И вообще, БАМ был бы смешнее, — продолжил он, но в голосе не было горячности. Их брак представлял собой бесконечное сплетение понятных только им двоим шуток, комических моментов, общего любопытства и общих травм. Элви знала по интонации, когда муж заинтересован или рассержен. Когда пытается защитить ее или разобраться с чем-то непонятным.

— О чем думаешь? — спросила она.

— Не заметила синхронизацию?

— Какую?

Фаиз снова вывел на монитор данные. С одной стороны мозг и тело девочки-подростка, застывшей в возрасте, когда она умерла и была «восстановлена» инопланетной технологией. С другой — рассеяние частиц и магнитный резонанс огромного кристалла, который, если им повезло, хранил в себе историю умевшего соединять галактики вида, по следам которого они шли к вымиранию. Элви могла проследить сходство своими пальцами. Фаиз поднял брови, ожидая, что она что-то заметит. Элви покачала головой. Он указал на крошечный индикатор на боковой стороне дисплея: ПОПРАВКА НА СВЕТОВУЮ ЗАДЕРЖКУ: -0,985 С.

Элви нахмурилась.

— Мы в 0,985 световых секундах от алмаза, — сказал Фаиз. — Идем по одной орбите вокруг звезды, не приближаемся и не удаляемся. Во время прошлых экспериментов Кара и алмаз переговаривались. Запрос и ответ. А сейчас они поют хором. Нет световой задержки.

Выводы весенним ручьем неслись в голове Элви. Они и раньше знали, что протомолекула может делать с пространством странные трюки, но думали, что они связаны с квантовой запутанностью частиц. Однако, насколько ей известно, Кара и БИМ не обменивались никакими частицами, так что эта псевдо-мгновенная передача информации стала чем-то новым. Одна из фундаментальных гипотез о протомолекулярной технологии только что получила серьезный удар.

Это также означало, что их обращение к артефакту заставило его ответить. Ее эксперимент работал.

Вот бы еще не было так страшно от успеха.

Элви начала работать на Лаконийскую империю под давлением. Уинстон Дуарте захватил все человечество с быстротой и непреклонностью чумы. Когда он пригласил Элви Окойе на руководящую должность в Директорате по науке, она согласилась. Просто работа мечты, если забыть о возможных последствиях отказа.