Падение Икара - [65]
На горе поднимается замок прекрасной, невиданной архитектуры. Он еще не достроен, и у маленькой кучки строителей с инструментами в руках не хватает сил его докончить: повернувшись к равнине, расстилающейся у подножия горы, они машут рукой людям, которые внизу, кричат им, зовут к себе. Напрасно: на них никто не обращает внимания, никто их даже не замечает. Как дозваться их? И в стороне, поближе к замку, Икар прилаживает к плечам крылья. На летящего человека обратят внимание все: они услышат его, он укажет им дорогу к замку. Крылья могут отказать, не выдержат, ну так что ж?
Равнина под горой полна людей, стоявших группами и в одиночку, хмурых и усталых. Никто из них не хочет браться за работу. От усталости, от безнадежности? Тощие волы стоят посредине борозды, стоит и старик пахарь, равнодушно оглядывая поле; кузнец жестом отчаяния отбросил свой молот; косарь, злобно ощерившись, ломает о колено рукоятку косы; женщины в лохмотьях бредут по сжатому полю в поисках опавших и брошенных колосьев, но рассеянно смотрят вдаль; юноша дровосек бесцельно размахивает топором. Несколько пастухов в темных плащах вяло разговаривают друг с другом. Сероватый тон фрески словно впитал в себя печаль и тоску этих людей.
На второй фреске все как зачарованные смотрят вверх: словно огромная птица, парит вверху Икар. Он обращается к стоявшим внизу, зовет их, широким жестом указывает на гору, на недостроенный замок… Как могли они до сих пор не видеть его? Все повернулись в ту сторону; несколько человек уже бегут к горе. Но Икар как-то странно повалился набок; бессильно повисло вниз и оборвалось крыло — Икар летит вниз.
На последней фреске, изображавшей падение Икара, художник нарисовал тех же людей, только лица у них совсем иные. Иртиола, глядя, как они возникают на стене, с величайшим изумлением видел, что Никий переносит в его таблиц своих друзей из мастерских и харчевен. Но на всех лицах, красивых и некрасивых, тонких и грубых, усталых и юных, лежит одинаковое выражение, словно в эту минуту у всех этих разных людей оказалось одно сердце. Они скорбят и радуются, горюют о погибающем и радуются тому, на что указал он им, куда позвал, отдавая свою жизнь. И лицо Икара совсем необычно. Изображен не мальчик, нарушивший по неразумению отцовский наказ: этот юноша знает, что делает, знает, что идет на гибель, и знает, что эта гибель будет семенем, которое взрастит добрую жатву. И если люди, которым он указал дорогу, скорбят и горюют о нем, то он не скорбит: лицо его светится таким торжеством, что не солнцем освещены и равнина и люди, а светом, струившимся от этого лица.
— Никий! — неуверенно произнес наконец один из гостей. — Это прекрасно… но ведь это неправдоподобно! Икар гибнет, а лицо у него, как у триумфатора! Это же невероятно!
— Как сказать, — задумчиво отозвался Никий, не сразу оторвавшись от воспоминаний о Дионисии и Критогнате, о Меруле и Аристее: он всегда думал о них перед этой картиной. — Икар, конечно, победитель: он указал людям, куда им идти, он повернул их к замку, который строят ради них. Разве это не победа?
Словарь непонятных слов, встречающихся в тексте
Акарна́ния — западная область Средней Греции.
Александри́я — главный город Египта, основанный в IV веке до н. э. Александром Македонским. Александрия славилась как центр учености.
Аме́рия — маленький городок в Умбрии (область в Средней Италии).
Амите́рн — город в Средней Италии.
Апу́лия — область на юго-востоке Италии.
Аррети́нский кубок. — Город Арретий в Средней Италии славился своей прекрасной и дешевой глиняной посудой.
Атрий — см. Дом.
Большой Цирк — так называлась в Риме узкая долина между двумя холмами, Палатином и Авентином. Здесь происходили ристалища (конские состязания).
Валетудина́рий — больница. Такие больницы рабовладельцы устраивали в своих имениях. Государственных больниц в Риме не было.
Варро́н (I век до н. э.) — римский ученый и писатель. Занимался историей.
Великое море — так называли Атлантический океан.
Вена́фр — город в Самнии, центральной горной области Италии.
Ви́лик — управляющий имением, обычно раб или вольноотпущенник.
Вифи́ния — область в Малой Азии, прилегавшая к Черному морю.
Гадита́нка — уроженка города Гадеса (теперь Кадикс); гадитанки славились как искусные танцовщицы.
Гемио́ла — легкое, быстроходное суденышко.
Гера́кл — один из самых знаменитых героев греческой мифологии. Постоянным его оружием была большая толстая палица.
Герме́с — в греческой мифологии бог — покровитель торговли.
Гесио́д — греческий поэт VIII века до н. э. Написал поэму о сельских работах.
Гиппокра́т (V век до н. э.) — знаменитый греческий врач.
Гладиаторская школа — учреждение, в котором будущие гладиаторы обучались фехтованию и приемам борьбы. Хозяин школы назывался ланистой. Он покупал рабов, обучал и содержал их, а обучив, продавал или отдавал внаем тем, кто устраивал гладиаторские бои. Рабовладелец обычно продавал ланисте рабов, от которых хотел отделаться. Быть проданным в гладиаторскую школу считалось тяжким наказанием.
Двери имели вверху и внизу шипы, которые входили в углубления, проделанные в притолоке и в пороге. На этих шипах двери и поворачивались; дверных петель, как у нас, не было.
Книга известного русского ученого M. Е. Сергеенко впервые вышла в свет в 1948 г. и была приурочена к двухсотлетию начала раскопок в знаменитых Помпеях.Автор повествует об обстоятельствах гибели Помпей, истории двух первых столетий раскопок, убедительно воссоздает картину жизни античного города и его граждан. Глубокие знания ученого, ее энциклопедическая эрудиция, прекрасное владение материалом, живая и увлекательная манера повестования позволяют причислить труд к числу классических.Для студентов, учащихся, преподавателей, а также широкого круга читателей.
Книга историка античности М. Е. Сергеенко создана на основе лекций, прочитанных автором в 1958–1961 гг., впервые вышла в свет в 1964 г. под эгидой Академии наук СССР и сразу же стала одним из основных пособий для студентов-историков, специализирующихся на истории Рима.Работа, в основном, посвящена повседневной жизни Рима и его жителей. М. Е. Сергеенко подробно рассматривает археологические находки, свидетельства античных авторов и другие памятники для воссоздания обычаев и мировоззрения древнеримского народа.Сугубо научный по рассматриваемому материалу, текст книги, тем не менее, написан доходчиво, без перегруженности специальной терминологией, так как автор стремился ознакомить нашего читателя с бытом, с обыденной жизнью древнего Рима — ведь без такового нельзя как следует понять ни римскую литературу, ни историю Рима вообще.
В распоряжении читателя имеется ряд книг, которые знакомят его с фактической историей древнего Рима, с его экономической и социальной жизнью, с крупными деятелями тех времен. Простые люди мелькают в этих книгах призрачными тенями. А между тем они, эти незаметные атланты, держали на себе все хозяйство страны и без них Римское государство не продержалось бы и одного дня. Настоящая книга и ставит себе задачей познакомить читателя с некоторыми категориями этих простых людей, выделив их из безликой массы рабов, солдат и ремесленников.М.Е.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.