Падение Иерусалима - [37]

Машина ДСТ от вокзала Монпарнас взяла курс на север, пересекла реку и, продравшись через оживленные трассы бульваров, вырвалась наконец за город на Северное шоссе. Они проскочили то место, с которого расстреляли лимузин с высокопоставленными израильскими чиновниками. Каменная кладка еще хранила следы повреждений, больше же ничего не напоминало о трагедии. Баум молчал, прикрыв глаза. Обычно он любил поболтать с шофером: всегда следует интересоваться, что там говорят в народе. «Пользуйтесь случаем, используйте каждую такую возможность, — поучал он подчиненных. — Если ты командуешь, допустим, армией или хотя бы взводом, надо же знать, о чем твои люди думают, — чтобы быть уверенным, что они за тобой пойдут». И еще что-нибудь в этом роде, например: «Если ты начал слушать себя охотнее чем других, то готовься к пенсии: недолго, стало быть, тебе осталось до кресла-качалки где-нибудь в провинции».

Но сегодня он сам слушал себя, а не своего водителя: задавал сам себе вопросы и подбирал подходящие ответы, вырабатывая тактику предстоящих действий. К тому времени как подъехали к аэропорту, он успел построить какую-то систему. Другими словами, сформулировал целую серию вопросов, на которые следовало получить ответы. Каждый ответ заключал в себе следующий вопрос — получилось нечто вроде русской куклы матрешки.

— Жди тут, — бросил он шоферу, давнему приятелю, который много лет возил его, привык, слава Богу, к этим манерам и, попроси Баум, отвез бы его хоть к адским вратам и ждал сколько надо.

На втором этаже Баум отыскал своего знакомого и с ходу объяснил, зачем приехал. Тот разложил на столе расписание прибытия самолетов:

— Значит, пункт вылета — Дамаск. И в Париж они должны были прибыть с одной пересадкой…

— Скорее всего, с одной. Прикинем давай, где они могли эту пересадку сделать.

Сверяясь с расписанием, они вдвоем составили перечень городов, через которые Ханиф и его спутница могли бы попасть в Париж. Таких оказалось девять. Сотрудник аэропорта позвонил в справочную: вчера из этих городов прибыли в общей сложности двадцать два самолета.

— Паспорта у них общеевропейские?

— Нет. Иракские, а может турецкие или ливанские. Точно не знаю.

— Тогда им пришлось заполнить иммиграционные карты. И, стало быть, сведения о них попали в компьютер. Сейчас посмотрим.

Он повернулся к дисплею на соседнем столе и поиграл на клавишах.

— Эх, знать бы имена, под которыми они записались, все было бы проще простого. А сейчас придется поохотиться. На это время нужно. — Он зажег сигарету и протянул Бауму пачку. — Времени у тебя, конечно, в обрез?

Баум потряс головой:

— Сорвался бы я в воскресенье вечером, если бы можно было ждать?

— Так вот знай, что в иммиграционных картах путешественники указывают адрес, где намерены остановиться, и полиция рассылает карты по этим адресам. Эти твои остановятся где-то в Париже?

Баум кивнул.

— Лучше бы тебе в префектуру обратиться.

Баум досадливо отмахнулся:

— Полностью исключено. Ты же знаешь, какие у нашего ведомства отношения с полицией.

— Ладно, попробую получить все данные о полетах, запишем их на принтере.

— Я в этом убей не понимаю. У нас этими штуками вся контора напичкана, только мало кто знает, что с ними делать. Кому меньше двадцати пяти — те разбираются…

Полицейский подсел к компьютеру, поползла бумажная лента.

— Я позвоню пока?

По телефону Баум потребовал, чтобы немедленно отыскали и, не слушая возражений, вызвали на работу нескольких сотрудников. Он отобрал таких, которые способны не спать до утра, продержаться хоть на черном кофе, особенно в предрассветные часы.

— Вот так будем действовать, — заключил Баум свой инструктаж. — Все, что у нас есть, — эти вот бумаги, — он постучал пальцем по лежащей на столе аккуратной стопке листов с компьютерными данными — и ваши телефоны. — Он обращался к четверым мужчинам и двум женщинам, собравшимся в его кабинете. Вид у них был не Бог весть какой радостный: кое-кого за последний месяц по разным поводам вызывали вот так, в выходной, уже раза три-четыре. Жоржу Вавру стукнуло в голову насчет посольства Румынии — там, мол, что-то готовится, не то контакт подозрительный наметился, не то подловить дипломата из этой страны можно на неблаговидном поступке, не то кто-то перебежать норовит… В управлении ходили самые разнообразные слухи, но ничего определенного.

— Вперед, mes enfants[7], — Баум старался говорить бодро. Одна из девушек, ее звали Жозьенна, улыбнулась в ответ и выдула на губах прозрачный шарик жевательной резинки. Больше не отозвался никто. — Мы ведем розыск тех, кто участвовал в убийстве на Северном шоссе. Дело жуткое, гордиться следует, что мы принимаем участие в расследовании. Во всяком случае, способствуем тому, чтобы такое не повторилось.

Он объяснил: надо отыскать мужчину и женщину, прилетевших в Париж накануне одним из двадцати двух рейсов, паспорта иракские, турецкие или ливанские, возможно разные, в иммиграционных картах указаны парижские отели.

— Каждый из вас получит определенные данные — постоянные и переменные, и пусть каждый использует свой незаурядный интеллект, а он у вас есть, иначе бы я вас не пригласил, именно вас… — тут Жозьенна снова улыбнулась, — а потом изложите мне свои соображения по этому поводу. И вместе их обдумаем.