Падение царского режима. Том 1 - [18]
Председатель. – Изустное высочайшее повеление?
Хвостов. – Да… И взял расписку…
Председатель. – Так что вы лично ему передали документы?
Хвостов. – Большая часть была уничтожена, а часть – ему передана… Но он ничего не имел против того, чтобы я уничтожил… Я боялся, что у меня нечаянно будет что-нибудь дома, в ящиках…
Председатель. – К этому мы вернемся позже, а теперь позвольте просить вас продолжать о кружках.
Хвостов. – Когда я подошел к немецкому капиталу и впервые узнал в Совете Министров о том, что нельзя иметь двух представителей, что вопрос этот тормозится в Совете Министров и там не пройдет, я стал интересоваться кружками, которые влияют на Царское Село, думая установить ту связь, о которой вы спрашивали. Мне удалось напасть на несколько кружков. Одним из влиятельных кружков был кружок Бадмаева.
Председатель. – Из кого он состоял?
Хвостов. – Там были разные личности… Выяснилось, что ему пишут из Царского и что он пишет, что близок с дворцом, имеет связь…
Председатель. – Кто ему пишет?
Хвостов. – Мне удалось выяснить, что тот кружок, который имеет постоянную корреспонденцию, ему пишет… Конечно, все это шло не от бывшего государя, а, главным образом, от Александры Федоровны. Никого не интересовало, кто пишет Николаю II, а интересовало, кто пишет Александре Федоровне, потому что она руководила этим делом, а он находился под ее влиянием…
Председатель. – Вы можете характеризовать деятельность этого, кружка? Вам удалось установить, из кого состоял этот кружок?
Хвостов. – Там были разные личности… Был Курлов… Когда я являлся с докладом, меня интересовало, кто может класть палки в колеса… Например, я явился с 12-13 законопроектами о коренных реформах в Остзейском крае. Положим, они не проходят – меня интересует: почему? Интересует: почему освобождаются пасторы?… Или тот или другой вопрос политического характера, в отношении немецкого засилия: почему тот или другой вопрос пройдет или не пройдет?… Для этого мне нужно было знать всю географию, мне нужно было знать, сколько этих кружков, кто корреспондирует и в какой мере нужно было заткнуть рот…
Председатель. – Это скорее история, чем география…
Хвостов. – Так как это меня интересовало, я узнал, что Бадмаева трогать нельзя…
Председатель. – Почему?
Хвостов. – Потому, что он корреспондировал с Царским Селом. Я знал, что там бывал Курлов и градоначальник Балк…
Председатель. – Назовите еще кого-нибудь.
Хвостов. – Впоследствии у него бывал Протопопов, но не при мне. От Бадмаева доставлялось вино Распутину. У Бадмаева лечились разные лица – там был разный сбор… Из ярких лиц я не помню никого: крупных имен там не было… Относительно Беляева я не помню, был там он или нет…
Смиттен. – По вопросу о том, что Бадмаев находился вне досягаемости и вы не могли его арестовать, вы получили какое-нибудь приказание из Царского Села, чтобы его «не трогать», или у вас только сложилось такое впечатление?
Хвостов. – Это было мое впечатление… Мне было известно, что он писал туда и что ему писали; что он знает многое о том, что делается в этих кружках… Но категорического я ничего оттуда не получал: это было только мое впечатление… Мне там никто ни слова не говорил о Бадмаеве, никакого разговора не было о нем…
Председатель. – Для вас приблизительно выяснилась деятельность этого кружка?
Хвостов. – В кружок Бадмаева я не проник, хотя и хотел проникнуть, и поэтому ничего не могу сказать… Это был кружок, наименее меня интересовавший. Я ни разу лично его не принял, потому что я мало им интересовался…
Мне казалось, что этот кружок не имеет связи с «Электрическим Обществом» и немецким капиталом, которые меня, главным образом, интересовали… Потом был кружок Бурдукова…
Соколов. – Митрополит Питирим принадлежал к этому кружку?
Хвостов. – Я не знаю.
Соколов. – Так как вы за Распутиным очень хорошо следили, вы не знаете: Распутин посещал Бадмаева? Если ваши агенты доводили его до квартиры Бадмаева, не могли они установить лиц, с которыми он там встречался?
Хвостов. – Нет…
Соколов. – Вы сами туда не проникли, но, может быть, там был кто-нибудь из ваших знакомых?
Хвостов. – Из знакомых тоже никто не был…
Соколов. – Может быть, вы знаете, какие там возбуждались вопросы: был ли это политический салон?
Хвостов. – До меня доходили сведения, которые проверить я не мог…
Соколов. – Чем вы объясняете возможность для Бадмаева переписываться с Царским Селом? Как возникла эта переписка и почему императрица или ее дочери вступили в эту переписку?
Хвостов. – Я думаю, что Распутин говорил, что он хороший доктор.
Соколов. – Вы думаете, что эта связь установлена Распутиным? Где Распутин познакомился?
Хвостов. – Я знаю, что Бадмаев бывал у Распутина на Гороховой…
Соколов. – Значит, не только Распутин бывал у Бадмаева, но и Бадмаев бывал у Распутина.
Хвостов. – Я интересовался, кто первый пошел…
Председатель. – Донесения ваших агентов об этом кружке – о том, кто там бывал, – вероятно, имелись у вас в письменной форме?
Хвостов. – Все донесения в письменной форме были сожжены…
Председатель. – Но это были вторые экземпляры?
Хвостов. – Нет, это были оригиналы.
Председатель
«Дуэль и смерть Пушкина» — книга историка литературы П. Е. Щёголева, посвященная документальной реконструкции событий, связанных с последней дуэлью и смертью Александра Сергеевича Пушкина.
Дуэль Пушкина по-прежнему окутана пеленой мифов и легенд. Классический труд знаменитого пушкиниста Павла Щеголева (1877-1931) содержит документы и свидетельства, проясняющие историю столкновения и поединка Пушкина с Дантесом.В своей книге исследователь поставил целью, по его словам, «откинув в сторону все непроверенные и недостоверные сообщения, дать связное построение фактических событий». «Душевное состояние, в котором находился Пушкин в последние месяцы жизни, — писал П.Е. Щеголев, — было результатом обстоятельств самых разнообразных.
Пятый том "Падения царского режима", изданный в 1926 году, содержит допросы: лейб-хирурга, академика, члена II Гос. Думы Г. Е. Рейна; последнего министра императорского двора, графа Фредерикса; товарища министра внутренних дел И. М. Золотарёва; товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского; председателя совета министров и министра внутренних дел Б. В. Штюрмера; министра внутренних дел и шефа жандармов Н. А. Маклакова; вице-директора департамента полиции С. Е. Виссарионова; министра внутренних дел А. Д. Протопопова; товарища министра внутренних дел С.
Алексеевский равелин Петропавловской крепости – самая таинственная тюрьма Российской империи для важнейших государственных преступников. О тех, кто был заключен в ее стенах, не знали ни чины комендантского управления, ни те, кто служил в этой тюрьме. Сюда попадали исключительно по личному повелению царя – и мало кто покидал «Секретный дом». Книга Павла Елисеевича Щёголева (1877–1931), историка литературы и общественного движения, состоит из очерков разных лет, посвященных узникам Алексеевского равелина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лермонтов в жизни, Лермонтов — человек и поэт, как он рисуется в представлении современников и официальных свидетельствах и документах, на фоне подлинных исторических материалов. Восстановить этот образ в воображении современного читателя — задача настоящей книги. Она не является ученым исследованием, но предлагает результаты научного изучения биографических материалов о Лермонтове и будет интересна широкому кругу читателей.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.